В черновике у Пушкина вместо слов «судьба и жизнь» было написано «царей судьба» - значит, и политические разговоры могли вести Онегин с Ленским. Каждый читает «Онегина» по-своему, и я вовсе не считаю свое прочтение правильным. Но для себя я знаю: вот здесь начинает складываться трагедия Онегина.
«Скажи, которая Татьяна?» Ведь Евгений поехал знакомиться с Ольгой. Его интересовала Ольга - возлюбленная друга. Почему же спрашивает он не о ней, а о ее сестре? Почему говорит: «Я выбрал бы другую…» и тут же спохватывается: «Когда б я был, как ты, поэт…» Встретились два человека, которые могут дать друг другу счастье. Встретились - и заметили друг друга, и могли бы полюбить… Но Онегин отталкивает от себя эту возможность: он не верит в любовь, не верит в счастье, ни во что не верит, не умеет верить… Пушкин знает, что человек может и должен быть счастлив и приносить счастье другим. В своем романе он показывает, как несчастлив и горек жребий безнадежного эгоиста; он спорит с Байроном, ищет новых путей и в жизни и в литературе. В начале четвертой главы, Пушкин опять возвращается к петербургской жизни Онегина. То, что произойдет сейчас между Евгением и Татьяной, не случайно, а подготовлено всей предыдущей жизнью Онегина. Когда-то в юности, едва вступив в свет, Евгений был искренен, знал подлинные чувства:
- Он в первой юности своей
- Был жертвой бурных заблуждений
- И необузданных страстей.
Но годы, прожитые в фальшивом мире, не прошли даром. «Роптанье вечное души» сменилось равнодушием и к людям, и к чувствам:
- В красавиц он уж не влюблялся,
- А волочился как-нибудь;
- Откажут - мигом утешался;
- Изменят - рад был отдохнуть.
Искренние увлечения сменились игрой; надежды и мечты молодости показались наивными, несбыточными; пришло неверие, а с ним - безразличие к жизни:
- Так точно равнодушный гость
- На вист вечерний приезжает,
- Садится; кончилась игра:
- Он уезжает со двора,
- Спокойно дома засыпает
- И сам не знает поутру,
Куда поедет ввечеру. Жизнь - вист, карточная игра; ведется она, чтобы занять время - и только, чтобы как-то протянуть дни, «зевоту подавляя смехом»; и так Онегин прожил лучшие годы: с шестнадцати до двадцати четырех лет.
- Вот как убил он восемь лет,
- Утратя жизни лучший цвет.
Убил! Это не случайное слово - у Пушкина не бывает случайных слов. Конечно, после таких восьми лет Евгений не подготовлен к настоящему чувству, не умеет предаться ему. Этим и объясняется его трагическое непонимание Татьяны.
- Ведь …получив посланье Тани,
- Онегин живо тронут был…
- …И в сладостный, безгрешный сон
- Душою погрузился он.
- Быть может, чувствий пыл старинный
- Им на минуту овладел;
- Но… Но…
Что же помешало Онегину отдаться чувству? Почему он отодвигает, стряхивает с себя «сладостный, безгрешный сон»? Да потому, что сам себе не верит, потому, что, убивая восемь лет жизни, он и сам не заметил, как убил в себе высокое и оставил только низменное, а теперь, когда это высокое готово воскреснуть, - он испугался. Испугался волнений любви, потрясений, страданий, и даже слишком больших радостей испугался - предпочел холодный покой… Разумеется, себе самому он не хочет признаться в этом и объясняет свои поступки для самого себя заботой о юной, неопытной, искренней Татьяне. Проповедь Онегина, на первый взгляд, очень благородна. Будь на его месте обычный светский денди, он не преминул бы именно «обмануть… доверчивость души невинной» , развлечься в деревенской глуши с наивной сельской барышней - и, расставшись с ней, едва она ему надоест, обречь ее на мучения и беду… Онегин не сделал этого - но ведь он не обычный светский денди! Он - как-никак - добрый приятель Пушкина. Он знает цену свету и его «важным забавам», сам Пушкин любит в нем «мечтам невольную преданность» - и вот эти мечты готовы осуществиться: прекрасная, гордая, душевно богатая, возвышенная девушка предлагает ему свою любовь, а он бежит от нее, бежит от своей мечты. Во имя чего?
- Когда бы жизнь домашним кругом
- Я ограничить захотел…
- …То верно б кроме вас одной
- Невесты не искал иной…
- …Но я не создан для блаженства;
- Ему чужда душа моя…
Это неправда! Как может человек говорить о себе: «я не создан для блаженства»?! Все люди созданы для счастья, но не все умеют быть счастливыми, - вот Онегин не умеет, боится. Он проговаривается:
- Скажу без блесток мадригальных:
- Нашел мой прежний идеал,
- Я верно б вас одну избрал
- В подруги дней моих печальных…
Значит, такая девушка, как Татьяна, была когда-то идеалом Онегина! Но идеал этот - «прежний», Онегин больше не верит в него; поздно, как ему кажется, встретил он Татьяну… Ненавидя и презирая свет, он тем не менее заражен его взглядами, его предрассудками:
- Я, сколько ни любил бы вас,
- Привыкнув, разлюблю тотчас;
- Начнете плакать: ваши слезы
- Не тронут сердца моего,
- А будут лишь бесить его…
Почему Онегин так уверен, что иного «семейного счастья» быть не может? Потому что слишком много подобных примеров он видел в свете:
- Что может быть на свете хуже
- Семьи, где бедная жена
- Грустит о недостойном муже
- И днем и вечером одна;
- Где скучный муж, ей цену зная
- (Судьбу однако ж проклиная),
- Всегда нахмурен, молчалив,
- Сердит и холодно-ревнив!
Когда-то, в ранней юности, Онегин верил, вероятно, в возможность высокой любви на всю жизнь. Но свет убил эту веру - и даже надежду на ее возвращение:
- Мечтам и годам нет возврата;
- Не обновлю души моей…
Вот она - главная трагедия Онегина: «не обновлю души моей»! Конечно, с его точки зрения, он прав, он поступает благородно: не веря в возможность любви, отказывается от нее, да еще и воспитывает попутно наивную Татьяну.