«Записки одного молодого человека» А. И. Герцена

Одновременно с «Героем нашего времени» появляется другое произведение, в котором была сделана попытка обрисовать духовный мир и вскрыть социальный генезис молодого человека той же эпохи Это была повесть А. И. Герцена «Записки одного молодого человека» (1840), напечатанная в том же журнале, в котором появились главы из романа М. Ю. Лермонтова. По художественному значению повесть Герцена, носящая следы творческой незрелости и фрагментарности, не идет ни в какое сравнение с шедевром Лермонтова. Но как явление литературы она знаменательна. Повесть Герцена автобиографична, в этом ее интерес.

Один из подлинных «героев времени», человек, шедший рядом с В. Г. Белинским впереди своих современников, попытался рассказать о себе, о своих идейных исканиях, об условиях своего умственного и нравственного развития, об огромных трудностях, стоявших на пути. Правда, очерк характера оказался незавершенным и недостаточно обобщенным. Большой ущерб полноте раскрытия идейных настроений героя нанесла невозможность в подцензурном произведении сколько-нибудь откровенно рассказать о революционных взглядах юноши, о его резко критическом отношении к николаевскому режиму. Однако Герцен сумел с беспощадной иронией показать безобразное и смешное, с чем столкнулся его герой в жизни русской провинции (Малинов - Вятка). В этом он сближался с Н. В. Гоголем и предвосхищал «Губернские очерки» М. Е. Салтыкова-Щедрина. Герцен смог наметить перспективы развития нового в русской жизни и литературе героя, вступившего в конфликт с самодержавно-крепостническим режимом и уже успевшего против своей воли разлучиться с родной Москвой (ссылка героя). Любопытен и выведенный в «Записках» образ помещика Трензинского, в душе которого возобладал «скептицизм жизни, убитой обстоятельствами». Это роднит Трензинского с другим героем или, вернее, жертвой времени - лермонтовским Печориным.

Повесть Герцена, написанная в реалистической манере, намечала путь дальнейшего развития его творчества, который приведет писателя к реализму «натуральной школы» и к «Былому и думам».