x x
menu

Тайное и явное в стихотворении «Валерик»

Интересно следующее место из диалога между штабс-капитаном Р-о и юным прапорщиком, недавно попавшим на Кавказ. Штабс-капитан говорит:

"У вас на парадах, да на смотрах как зарядят "ура", так и конца ему нет: и сами потешаетесь, и родительское сердце радуется. На Кавказе солдат в бою не будет тянуть эту канитель, да и некогда. Разве вы слышали хоть один раз продолжительное "ура" при штурмах, атаках и прочее?

Лермонтов:

Стоял кружок. Один солдат

Был на коленах; мрачно, грубо

Казалось выраженье лиц,

Но слезы капали с ресниц,

Покрытых пылью. На шинели,

Спиною к дереву, лежал

Их капитан. Он умирал...

(II, 303).

Ср. у Волконского описание смерти Круковского. Когда Кру-ковской был убит, казаки положили его тело на бурку; "непритворные слезы капали из глаз казаков".

Волконский указывает, какая перемена происходит в солдатах после битвы: "Лишь только солдатики хлебнули свежей водицы и смыли ею пот и кровь с своих лиц — они и ожили, и оживились. Пошли толки, рассказы, смешки, пересмешки, воспоминания о том или другом курьезе неприятеля. Посторонний зритель, наверное, сказал бы, что эти люди и не думали стоять лицом к лицу с врагом час тому назад, а уж о том, что они дрались — он и вовсе бы не подумал ".

Эти штрихи подтверждают, как глубоко правдив был поэт в описаниях войны, как многозначительно каждое его слово.

В настоящей заметке мы хотим несколько подробнее остановиться на этом, почти незатронутом, но весьма важном вопросе.

В юные годы Лермонтов, очевидно, зачитывался оригинальными и переводными произведениями Козлова; из его поэм он переносил многие места, едва их изменив, в свои первые поэмы. Отголоски этого влияния можно подметить даже в позднейших произведениях Лермонтова. Особенно привлекали поэта поэмы Козлова, проникнутые байроническим духом; поэзия Козлова (и Пушкина) послужила мостом, по которому молодой Лермонтов подошел к самому Байрону.

Некоторое влияние па Лермонтова оказала известная поэма Козлова "Чернец" (появилась в печати в 1825 г., — см. Козлов, Соч., 338). Нечто общее с "Чернецом" имеют поэмы Лермонтова — "Исповедь", "Боярин Орша" и "Мцыри". В поэме Козлова Чернец перед смертью открывает игумену-старику свою душу. Поэма заканчивается описанием смерти Чернеца.

Любопытно, что в "Записках" А. О. Смирновой аналогичный каламбур оказывается принадлежащим Великому Князю Михаилу Павловичу; по его словам, Великий Князь, говоря о сыне княгини Ливен (воспитательницы дочерей Императора Павла), которого звали Жан-Жаком, и который был рыжим, сострил: "Мой Жан-Жак хотя и рыжий (roux), и его даже находят глупым (sot), но все-таки он не Жан-Жак Руссо, а сын нашей доброй княгини Ливен"... ("Записки", I, 81).

teacher

Материал подготовлен с учителем высшей категории

Ильина Галина Сергеевна

Опыт работы учителем 36 лет

Популярные материалы

Рейтинг

0/0 icon

Вы можете оценить и написать отзыв

Делитесь проектом в соцсетях

Помоги проекту!

Есть сочинение? Пришли его нам и мы его опубликуем!

Прислать