Все чаще тревожное ощущение преобладало, отодвигая "веселые стихи" на периферию. Обращаясь к современникам, ушедшим в небытие, Ахматова констатировала: "Две войны, мое поколенье, | Освещали твой страшный путь" ("Венок мертвым", 1944). На самом деле войн было больше - четыре: русско-японская (1904- 1905), первая мировая (1914-1918), гражданская (1918-1922) и Великая Отечественная (1941 - 1945). На протяжении всего творческого пути Ахматова была поэтом, глубоко вобравшим в себя судьбу своей страны. Ее гражданственность не публицистична, она  естественно присуща внутреннему облику лирической героини, субъекту поэзии, той "персоне", которая то сливается с личностью автора, то отдаляется от нее, подобно действующему лицу драмы. В динамичном и необычайно напряженном мире души ахматовской героини сочетаются артистизм и пристальная наблюдательность, суровая самоаналитичность, искренность и огромное обаяние непосредственности.

Во многих стихотворениях Ахматовой удалось передать "простонародное" чувство беды. Масштабы обрушившихся несчастий столь огромны, что ее лирической героине иногда "жизнь не мила", смерть манит ее возможностью забыть потрясения земных бед. Устремленность к мирам иным в ахматовском поэтическом мире настолько велика, что, кажется, она ближе к символистам, нежели к акмеистам с их прославлением Адама. В стихах Ахматовой особо пристальное внимание к страданию. Ей удается сказать очень многое о национальном женском характере, необычайно погруженном в тоску и терпеливом, но тайно сосредоточенном на ожидании чуда, света. В отличие от многих современников, Ахматова создает лирический образ героини, не утратившей веры в Бога, у нее нет греха сомнения в высшей сути бытия. С ней рядом почти всегда присутствие Божьего лица или светлого посланника неба - ангела. Показательно в "Четках" стихотворение "Помолись о нищей, о потерянной...". Оно завершается робким вопросом-сомнением, перебиваемым светлой тайной:

  • В этой жизни я немного видела,
  • Только пела и ждала.
  • Знаю: брата я не ненавидела
  • И сестры не предала.
  • Отчего же Бог меня наказывал
  • Каждый день и каждый час?
  • Или это ангел мне указывал
  • Свет, невидимый для нас?

Признание ахматовского дарования было безусловным и абсолютным уже после выхода из печати первых книг. Чуть позднее Блок писал в связи с получением посланной ему автором поэмы "У самого моря" (1915) о том, что это произведение помогло ему избавиться от сомнений в любви к поэзии: "Прочтя Вашу поэму, я опять почувствовал, что стихи я все равно люблю, что они - не пустяк, и много такого отрадного, свежего, как сама поэма <...> Поэма настоящая, и Вы - настоящая" (письмо от 14 марта 1916 г.). Мариэтта Шагинян писала об Ахматовой в 1922 г.: "Изысканная петербурженка, питомица когда-то модного акмеизма, такая модная и сама, - она таит под этой личиною чудеснейшую, простейшую, простонародную лирику, воистину простонародную и вечную именно в этом неувядаемом, подпочвенном ее естестве..." М. Цветаева назвала ее "златоустой Анной всея Руси".

Сборник стихотворений "Белая стая" (1917) посвящен драматическому противостоянию любви и поэтического творчества. Само название символизирует светлые стихи, просветленную и крылатую лиру.  На смену любовной теме приходит тема творчества. Название стихотворения "Песня о песне" с легким ироническим оттенком намекает на любовную "Песнь песней". Завершается она словами ектеньи:

  • А чтоб Тебя благодарить
  • Я смела совершенней,
  • Позволь мне миру подарить
  • То, что любви нетленней.

В другом стихотворении-молитве обозначено это "нетленное": "Я так молилась: "Утоли | Глухую жажду песнопенья!"". Лейтмотив "Белой стаи" - претворение горьких потерь в светлую песнь. Скорбь утрат возвращает современников к потерянным сокровищам, которых они не сознавали:

  • Думали: нищие мы, нету у нас ничего,
  • А как стали одно за другим терять,
  • Так, что сделался каждый день
  • Поминальным днем, -
  • Начали песни слагать
  • О великой щедрости Божьей
  • Да о нашем бывшем богатстве.

Страшнее всего для Ахматовой теперь не разлука с любимым, а уход Музы, не принимающей душной атмосферы отчаяния:

  • Муза ушла по дороге
  • Осенней, узкой, крутой,
  • И были смуглые ноги
  • Обрызганы крупной росой.
  • Я долго ее просила
  • Зимы со мной подождать.
  • Но сказала: "Ведь здесь могила,
  • Как ты можешь еще дышать?"

В "Белой стае" есть стихи, необычайно глубоко исследующие сложные переживания, границы чувств: "Есть в близости людей заветная черта...", посвященное Н.В. Недоброво, "9 декабря 1913 года", "Нам свежесть слов и чувства простоту...". Даже, казалось бы, простое ощущение, запечатленное в словах, по-символистски заключает в себе содержание, сгущенное до эпохального, звучащее в сердце целого поколения:

  • И мнится - голос человека
  • Здесь никогда не прозвучит,
  • Лишь ветер каменного века
  • В ворота черные стучит.
  • И мнится мне, что уцелела
  • Под этим небом я одна -
  • За то, что первая хотела
  • Испить смертельного вина.