Во второй преимущественно половине XVII в. у нас появляются в переводе с польского, частью с латинского и с немецкого языков разнообразные сборники светской повествовательной литературы, заключающие в себе поучительный или забавный анекдот, весёлую шутку, басню, порой нескромную новеллу.
В русских рукописях XVII в. встречаются так называемые «Апофегматы», где в четырёх книгах собраны изречения и рассказы о назидательных поступках знаменитых философов, знатных людей, «честных жен и благородных дев непростых» и различных случаях из их жизни. В Польше подобные сборники ведут своё начало от «Апофегмат», составленных в XVI в. Реем из Нагловиц в подражание многочисленным сходным сборникам, получившим распространение в Западной Европе, в частности вышедшим из-под пера Петрарки и Боккаччо. Оригиналом русского перевода был польский сборник Беняша Будного, впервые напечатанный в начале XVII в. и затем в течение этого века несколько раз переиздававшийся. В XVIII в., начиная с 1711 г., этот перевод выходил в печатных изданиях в Москве и в Петербурге. Некоторые рассказы «Апофегмат» использованы были в таких изданиях XVIII в., как «Товарыщ разумной и замысловатой», «Письмовник» Курганова, в сатирических журналах того же времени, в «Пересмешнике» Пулкова и пр.
Для образца приведём из «Апофегмат» рассказ о Сократе.
Некий сорванец, проходя мимо Сократа, ударил его ногой. В ответ на удивление окружавших Сократа, что он не повёл бездельника в суд, Сократ сказал: «Если бы меня ударил осёл, неужели вы также посоветовали бы его вести к судье?» Философ, не желая иметь дело с безумным, этим хотел сказать, что он видит мало разницы между дураком и скотом, ибо, так же как и бессловесной скотине, не следует перечить человеку скудоумному. Вслед за тем передаются некоторые изречения Сократа: «Сделанное наспех редко хорошо сделано», «Тяжело трудиться без пользы», «Победа без соперника — небольшая слава» и т. д. .
В 1680 г. у нас переведены были с польского «смехотворные повести» — «Фацеции», или «Жарты польские», восходящие в конечном счёте к популярным западноевропейским сборникам на латинском языке Поджо Браччолини, Гейнриха Бебеля, Фришли-на, Меландсра, а также к аналогичным итальянским, французским и немецким их переделкам. Продукт городской буржуазной литературы, «Фацеции» часто с очень нескромными с современной точки зрения подробностями в шуточной, нередко сатирической форме рассказывали о различных случаях из жизни простодушных крестьян, сластолюбивых церковников и особенно легкомысленных и изворотливых женщин.
Приведём две повести из переводных «Фацеций» на тему о женской хитрости. В первой из них идёт речь о том, как женщина научила медведя грамоте. Некоего попа оклеветали перед одним знатным человеком, который наложил на оклеветанного большой штраф. От штрафа господин согласен освободить попа лишь в том случае, если он научит медведя грамоте. Опечаленный поп о решении господина сообщает своей жене, которая быстро приходит к нему на помощь.
Она предварительно накормила и приручила медведя, а затем, взяв книгу, проложила между её листами блины и научила медведя в поисках блинов переворачивать листы и при этом мурлыкать. Когда господин увидел медведя, переворачивающего листы книги и при этом мурлыкающего, он, развеселившись, освободил попа от наказания, сказав при этом: «Жена хитрое зелие, злее мужа своего». Эта фацеция представляет собой ближайшую родню шаанка «Поп Амис» Штрикера.
В другой повести рассказывается о том, как жена поминала мужа. Один крестьянин, умирая, завещал жене после своей смерти продать вола, а вырученные деньги раздать на помин его души. Жена, видя приближение кончины мужа, очень плакала и обещала не только выполнить его распоряжение, но ещё и из своего имущества кое-что продать для той же цели. Когда муж умер, жена повела в город продавать вола, взяв с собой и кота. От мясника, который хотел купить вола, она потребовала всего один грош, но поставила при этом условие, чтобы куплен был вместе с волом и кот, за которого она просила четыре золотых. Мясник, хотя и удивился, что за кота была назначена такая большая цена, но ради вола он купил и кота. Получив деньги, жена четыре золотых, вырученных за кота, оставила себе, а грош, который взяла за вола, отдала на помин мужней души 2.
Отдельные «Фацеции» затем, в XVIII в., были использованы в таких сборниках, как «Старичок-весельчак», «Смеющийся Демокрит», «Похождение Ивана Гостиного сына» Ив. Новикова и др.
К «Фацециям» примыкают и несколько переведённых у нас приблизительно в то же время, очевидно с польского, новелл из «Декамерона» Боккаччо, в том числе и новелла о Гризельде.
К числу переводных новелл XVII в. относится и «Повесть о Валтасаре кралевиче», рассказывающая в очень откровенных выражениях о любовных проделках женщин, обманывающих своих мужей, и известная в единственном русском списке конца XVII—начала XVIII в. В основе не дошедшего или не обнаруженного ещё западного оригинала «Повести о Валтасаре» лежит, видимо, восточная сказка. На русской почве повесть до некоторой степени восприняла в себя элементы устнопоэтического стиля и была пополнена цитатами из популярного поучения о «злых жёнах» 2.
На смену старинного «Стефанита и Ихнилата» к нам приходят новые европеизированные сборники животного эпоса — басни Эзопа, дважды переведённые — в 1609 г. (с греческого) и в 1675 г. (с польского), «Зрелище жития человеческого», переведённое с немецкого или с латинского А. Виниусом в 1674 г., басни Локмана (в соединении с двумя рассказами из «Гюлистана» Саади) в переводе с немецкого конца XVII в.3. Наконец, в числе переводов с польского во второй половине XVII в. следует отметить перевод «Метаморфоз» Овидия и новый перевод «Истории иудейской войны» Иосифа Флавия.
