Павел Иванович Мельников-Печерский. Биография. Анализ произведений
К писателям, обратившимся к изучению народной жизни, народного быта, этнографии и фольклора, относится и Павел Иванович Мельников-Печерский.
Павел Иванович Мельников (псевдоним Андрей Печерский) – 25.X (6.XI). 1818, Нижний Новгород – 1 (13).II.1883, Нижний Новгород.
Родился в небогатой дворянской семье, учился в Нижегородской гимназии, а затем на словесном факультете Казанского университета. Преподавал статистику и историю в Пермской гимназии, занимался историей и этнографией края. Первые свои произведения печатал в «Отечественных записках» и «Москвитянине». В 1847–1850 годах работал в Нижнем Новгороде, занимался историей старообрядчества и раскола. В то же время под влиянием В. И. Даля занимается литературной деятельностью, создает ряд рассказов и повестей. Писатель проявляет знание провинциального быта и нравов общества. Переселившись в Москву, он сотрудничает в «Московских ведомостях» (1867), а затем является постоянным сотрудником «Русского вестника», где помещает ряд исторических работ и очерков. Итоговым произведением писателя явилась романная дилогия «В лесах» и «На горах», созданная в последние годы его жизни.
П. И. Мельников-Печерский является прямым учеником и последователем В. И. Даля. Хорошо известен факт (об этом пишет сын Павла Ивановича – А. П. Мельников), что добрым гением и покровителем писателя являлся Даль. «Даль первый указал ему на его истинное призвание – беллетристику. Под влиянием Даля были написаны им его первые беллетристические произведения»1. Примечательно, что псевдоним «Андрей Печерский» тоже был придуман Далем. С Далем связывали Мельникова духовные, творческие и дружеские узы. В нижегородский период писатель много общался с ним. В автобиографии, написанной Мельниковым от первого лица, он указывал, что они сблизились еще более и почти все свободное время Мельников проводил в семействе Даля. Этот первостепенный знаток русского быта и уговорил его приняться за литературу. Мельников, по служебным занятиям изучавший быт купцов и мещан, написал «Красильниковых» и прочитал этот рассказ в семейном кружке Даля. Он посвящен Далю как литератору, вызвавшему П. И. Мельникова на новое поприще литературной деятельности.
Мельников вспоминает о своих занятиях с Далем, о собирании и записывании народных говоров в деревнях по заданию этнографа. В письме к известному фольклористу П. В. Шейну он подчеркивает роль трудов Даля в изучении культуры русского народа и своей писательской деятельности. Мельников был первым биографом Даля. Он видел в Дале первостепенного знатока русского быта. В свою очередь, Даля привлекало в Мельникове глубокое знание русского старинного быта, народного языка и устного поэтического творчества народа. В «Автобиографии» Мельников вспоминал о своем знакомстве с русским народом, «знакомстве, на которое впоследствии он употребил много времени… А изучал он народ так, как должно изучать его, – лежа у мужика на полатьях, а не сидя в бархатных креслах в кабинете…»2.
Интерес к народной жизни Мельникова вырастал «под тяготейшим над ним влиянием Даля». В «Красильниковых» ощутилось сознательное следование за Далем. Это отметил в свое время и А. П. Мельников: «Влияние Даля в этом рассказе видно в каждой строке: оно выражается в оборотах речи, отчасти напоминающих Казака Луганского, и то и дело в приводимых поговорках, иногда кажущихся как бы придуманными, но в сущности взятых из народного говора живыми и, вероятно, сообщенных Далем»3.
Рассказы П. И. Мельникова-Печерского, появившиеся в 50-е годы, были отмечены современной писателю критикой на страницах журналов того времени. Писатель сыскал себе славу радикально настроенного беллетриста обличительного направления, прекрасного знатока быта народа. Эта его позиция выразилась в рассказах 50–60-х годов: «Красильниковы», «Поярков», «Дедушка Поликарп», «Старые годы» и др. С точки зрения занимательного и непритязательного рассказчика Печерский повествует о людях и случаях, с которыми ему пришлось сталкиваться во время разъездов по России. Этот прием подчеркнут самим построением рассказов: обыкновенно писатель только вводит читателя в обстановку действия, а затем заставляет говорить своих героев. Так, автор дорожных заметок (так определяет он жанр повествования в рассказе «Красильниковы») сразу же вводит читателя в обстановку купеческого быта – от внешнего описания дома до внутренних убранств комнат. Автор отмечает: «Не трудно было отыскать дом богатого заводчика, каменный, двухэтажный, лучший во всем городе; стоит он недалеко от древнего собора…»4. Мельников отмечает особый тип «купеческой культуры»: окна с цельными зеркальными стеклами, гипсовые изображения Вольтера и Суворова, зеленого попугая с коричневым носом и разноцветную кошку с головой, качающейся при малейшем прикосновении. Тот же «купеческий вкус» присутствует и во внутреннем убранстве комнат: стены отделаны под мрамор, золоченые карнизы, дубовый мелкоштучный паркет, покрытый шелковыми коврами, бархатные занавеси на окнах, литографии на стенах, клетка с перепелом… Автор отмечает, что он все покупал без разбору, платил втридорога и все невпопад. Мельников подчеркивает, что комнаты строены не на житье, а людям на показ. «Душно ему (хозяину. – А. Ф.) в своем доме. Сбылась над ним пословица: "Своя воля страшней неволи"». Все это вычурное величие отягощает старика, этот мир ему чужд. «Осторожно пробираясь меж затейливыми диванами и креслами, ровно изгнанник, бежит Корнила Егорыч из раззолоченных палат в укромный уголок, чужому человеку недоступный»5.
Мельников очень точно, социально обусловленно дает описание привычной окружающей героя среды, отражающей его внутренний мир и сословные реалии: теплая изразцовая лежанка, сосновый стол, стул-складень, двуспальная кровать с пуховиком и дюжиной подушек, часы с кукушкой – привычная атмосфера купеческого быта. Обороты речи, поговорки взяты писателем из народных говоров. Без них образ Красильникова был бы недостаточно емким. Это подчеркивает связь героя с народной средой. Речь автора как бы сплетается с внутренним монологом купца. Из народного просторечия приходит у Мельникова слово-определение «добровольный заточник в золотой тюрьме своей». Убедительны и пословицы, подтверждающие, что нельзя жить герою, как хочется: «…как от людей отстать? Попал в стаю – лай, не лай, а хвостом виляй». Пословицы и поговорки в житейской истории Красильникова передают опыт народного восприятия жизни. Чаще всего они связаны с деловой деятельностью, характеризуют ее, подтверждают социальные убеждения героя. «Главная статья – сноровка, – говорит он. – Без сноровки будь каждый день с барышом, а век проходишь нагишом». Красильников рассуждает о национальных чертах русского народа, замечая его сметливость, а вместе с тем социальную пассивность: «Наш брат русак сметкой взял, а немец – терпением. Да в нашей-то сметке горе проявилось, да не одно, целых три… русский человек на трех сваях стоит: авось, небось да как-нибудь»6. Интересно отметить, что подобные размышления были высказаны и В. И. Далем в его очерке «Русак».
Пословицы в речи купца ярко характеризуют жизненную ситуацию. Они раскрывают трагический смысл переживаний Красильникова: «Без детей горе, а с ними вдвое», «Учи его (сына. – А. Ф.), покамест поперек лавки лежит; вырастет да во всю вытянется, тогда уж его не унять». Психологические коллизии, отсутствующие в рассказе, передаются при помощи пословиц: «Дума за морями, а горе за плечами», «Людское счастье, что вода в бредне». Пословицы и поговорки в основном произносятся главным героем, раскрывают духовную сферу его жизни. В описании отцовского горя автор обращается к образной народной поэзии: «Глуба моря шапкой не вычерпать, слез кровавых родного отца не высушить! Упился я бедами, охмелился слезами!» – так словами народной фразеологии выразил Мельников психологическое состояние человека, человеческую трагедию героя7.
В народно-поэтическом стиле вместе с реальными чертами рисует писатель и портрет Красильникова. «Это был широкоплечий старик среднего роста, волосы совсем почти белые, борода маленькая, клином, глаза подслеповатые, но живые, выразительные. По суровому облику его видно было, что это старик своеобычный, крутой, а россыпью глядевшие глаза обличали в нем человека, что всякого проведет и выведет»8. И, изображая «крутого» старика, автор наделяет его какими-то внутренними чертами, используя, как в народно-поэтическом стиле, для передачи душевного состояния героя более значимые эпитеты после самого слова, к которому они относятся: «грусть затаенная», «горе душевное». Автор пишет: «Но в этом хитром, бегающем взгляде крылась какая-то грусть затаенная, туманилось лицо Корнила Егорыча горем душевным, еще не выношенным, не выстраданным. День меркнет ночью, человек печалью, а горе, что годы, борозды по лицу проводит… Оно не молодит, а косицу белит»9. Так, при помощи пословиц и поговорок, народной фразеологии создает Мельников-Печерский характеры героев и психологические ситуации.
