...На данном этапе «Аквариум», «Алиса», «Кино», «ДДТ» — идеологические банкроты. Пока народ на них ходит. И ажиотаж будет все раздуваться и раздуваться, потому что это, видимо, кому-то выгодно. Борис Гребенщиков напишет еще кучу песен и напоследок совершит переход из христианства в дзен-буддизм, Юра Шевчук провозгласит очередную революцию, Витя Цой будет кумиром молодежи чуть помладше 14-ти.
Костя Кинчев тоже не в лучшем состоянии: напоследок орущие толпы, напоследок «красное на черном». Сказать им всем нечего!.. Русский рок — явление настолько сложное и многогранное, что достойно написания по меньшей мере курсовой работы. Пришедший в СССР в начале 70-х, он на долгие годы осел в подвалах и коммунальных квартирах, отзвучал в струнах раздолбанных гитар и рваных барабанах, прошел сквозь гонения и запрещения, сохранился, выжил, расцвел и превратился в абсолютно уникальное направление музыки, которое даже не с чем сравнить.
И пишу я это вовсе не потому, что сам являюсь страстным поклонником русского рока и пытаюсь приумножить и без того многочисленную армию его «фанатов» — для этой цели мне надо было бы писать статью в газету, а не реферат. Просто, как мне кажется, в рамках эстетики, изучавшейся долгие годы с марксистко-ленинских позиций, русскую рок-культуру незаслуженно обделяли вниманием. Все, что было связано с протестом — а рок это песни протеста — отметалось как антисоветское. И, естественно, антисоветское искусство не могло найти лестных отзывов в советской науке.
Когда же пришла так называемая демократия, русский народ, которому свойственно бросаться в крайности, начал воспевать рок и поклоняться ему как символу антитоталитаризма. От этих дифирамбов все также быстро устали, перейдя к более понятной и простой «попсе». Рок же вновь отошел на задний план. В чем же причины этого?
У песни две составляющие: мелодия и текст. Обычно, сыгранная на синтезаторе музыка, которую в большинстве своем используют поп-исполнители (живой звук у них — редкость) приятна и легко воспринимается. Конечно, энергичные, мощные, резкие звуки, характерные для рока, часто режут ухо и отпугивают слушателя. Но ведь и острый гитарный рифф, сыгранный профессионалом, может быть мелодичным и приятным на слух.
И для большинства современных рок-групп красивые и плавные мелодии — скорее правило, чем исключение. То есть дело тут вовсе не в музыке. Следовательно, главную роль играют слова.
Тяжелая жизнь, вечная борьба за заработок, неулыбающиеся лица на улицах — таково теперешнее состояние нашего общества. Избыток проблем в быту требует какой-то разрядки, выплескивания энергии. Поэтому прослушивание песен с острыми социальными текстами не располагает к отдыху, а наоборот, усугубляет чувство отчаяния, навеваемое жизнью. Незамысловатые, едва зарифмованные стишки типа «Ксюша, Ксюша, Ксюша — юбочка из плюша», сопровождаемые приятной мелодией, расслабляют человека и отвлекают его от проблем насущных. Эти песни можно слушать как фон за едой, во время отдыха, в компании с друзьями. Другое дело рок. Вряд ли песни с текстами рок-групп подойдут в качестве фона за обедом.
И вряд ли после их прослушивания на душе станет легко и приятно, а жизнь покажется простой и веселой. Скорее, наоборот. Но популярность «попсы» приходящая и очень нестабильна. Многие же рок-группы держатся уже десятилетия.
Давайте поразмыслим, какие коллективы не только становились, но и долгое время оставались популярными? К каким авторам интерес не иссякает? А к тем авторам, для которых слово — это не вспомогательный материал при создании песни, для которых текст — это не «рыба», а стержень всего произведения. То, что делают на сцене эти авторы, включает в себя много составляющих. Рок-музыка — жанр синтетический. Можно даже сказать, синкретический, где составляющие нерасчленимы. Песня группы «Алиса», например, это и текст, отмеченный поэтическими удачами, это и адекватная ему музыка с все более сложной драматургией, это и сценическое движение всех участников группы, и танец лидера, и костюмы (особенно тщательно продуманный костюм Кинчева), это и работа светооператора, и задник с алисовской символикой, созданный художником группы.
Уберите хотя бы одну из составляющих, и песни, несомненно, многое потеряют. Песни хороши и сами собой, под акустическую гитару.
Но в таком варианте они и есть — песни Кинчева. На сцене же, когда включаются все составляющие, это уже не просто песни — это музыкально-поэтический театр (почему-то не хочется употреблять здесь слово «шоу»).
С другой стороны, оставьте все: актерские способности членов группы и особенно лидера, интересные аранжировки, индивидуальный стиль художника-сценографа, сценическое движение, танец. Уберите только поэзию, уничтожьте слово. Театр останется. И, возможно, неплохой театр. Но главное уйдет, то, ради чего все делается. Дмитрий Ревякин, лидер группы «Калинов мост», на вопрос, что для него главное в работе над песней, отвечал: «Конечно, слово». В конце 70-х годов Борис Гребенщиков, рассказывая о творчестве своей группы, сказал: «Поэт — это радиоприемник, который улавливает сигналы, идущие свыше».
Он сказал именно «поэт», а не музыкант, рок-музыкант, рокер и т. п. Порой кажется, что наиболее популярные, «серьезные» наши рок-музыканты само слово «рок» воспринимают вовсе не в его англоязычной ипостаси, не просто как составную часть английского «рок-энд-ролл», а именно в русской его семантике: рок — участь — судьба — доля. Причем непременно судьба с эпитетами невеселыми: злой рок, тяжкий рок, злая, лихая, трагическая судьба... Давая интервью французской телекомпании «Антенн-2», Константин Кинчев (лидер «Алисы») говорил: "Рок? Что это такое?
Ну... Рок — он завис над Россией и... висит..." Для него рок-музыка и рок — трагическая судьба его родины — вполне синонимичны. Российская народная мудрость гласит: «Слово — серебро, молчание — золото».
И вот в пору своего взлета Борис Гребенщиков написал, может быть, лучшую свою песню — «Серебро Господа моего». Молчание — золото, избранный удел подвижников. Слово — серебро, избранный удел поэтов. Еще в 1987 году в журнале «Знание — сила» появилась статья одного из самых интересных рок-журналистов Ильи Смирнова. Называлась она «Фольклор новый и старый».
Смирнов пишет: «Интересно, что наша новая волна породила самобытный национальный рок как бы против собственной воли. Подражая волне англосаксонской, она, естественно, перенимала и ее эстетику, а вместе с новой эстетикой в песни входил и новый герой — человек с улицы, с улицы ленинградской, московской, потом уфимской или архангельской, но никак не лондонской». Илья Смирнов был одним из первых, кто обратил внимание на это обстоятельство. Но мне кажется, он был неправ, думая, что именно новая волна могла повернуть отечественный рок на путь самобытности. На путь трансформации заимствованной с запада рок-музыки в духе национальной традиции некоторые наши рок-группы встали не потому, что «волна несла с собой реализм, оптимизм и энергию», как полагает Смирнов. Да и найдем ли мы среди наших «корифеев» представителей чистого стиля?
Музыка «Аквариума», «ДДТ», «Машины времени», «Алисы» включает в себя элементы разнообразных стилей, направлений. Ошибка Ильи Смирнова была в самой сути. Ведь он полагал, что «...в роке на первом месте стояла музыка — язык интернациональный, не требующий перевода, а у бардов, несомненно, текст. И, наконец, если рок-музыканты подчеркивали свою принадлежность к международной моде, то барды опирались на национальную традицию». Эта статья вышла в 1987 г.
А в еженедельнике «Россия» весной 1992 года появилось другое высказывание того же Ильи: «Отечественный рок 80-х в равной мере может считаться продолжением рок-н-ролльной и бардовской традиций. Его ключевая фигура — поэт с гитарой...»
