Четвертый раздел школьного учебника почти целиком отдан великому Гомеру, легендарному создателю поэм "Илиада" и "Одиссея". Изучение этого материала ведется в школе разными путями, но в основном в рамках традиционной методики, не ориентированной на развитие самостоятельного мышления детей. Мне доводилось быть на таких уроках. Учительница увлекательно рассказывает о подвигах Одиссея, демонстрирует красочный диафильм - все это хорошо, нужно. А ответы школьников сводятся к пересказу текста и к самым примитивным обобщениям. Как будто перед нами детский сад, а не подростки том-сойеровского возраста!
Между тем уже само построение учебника дает словеснику богатейший материал для критической работы ума. Можно, например, начать работу над четвертым разделом с... оглавления "Родной литературы"; "Ребята, посмотрите внимательно на заглавия третьего и четвертого разделов нашей книги и сравните их. Заметили какую-нибудь разницу в оформлении заголовков? Если нет, даю вам подсказку: обратите внимание на скобки после заглавий к отдельным произведениям. Да, после скобки стоит всюду слово "перевод". Что такое перевод, вы знаете с V класса. Вы сами уже переводите небольшие тексты с немецкого (английского, хинди, испанского). Так в чем разница? Правильно, в третьем разделе указано; "перевод с такого-то языка", а в четвертом - просто: "перевод". Почему это так? Может быть, авторы учебника хотели, чтобы мы сами догадались, с каких языков сделаны эти переводы? Теперь давайте посмотрим раздел "Поэтические сказания Древней Эллады" и "Вересковый мед" Стивенсона и определим языки оригинала".
Ответы детей могут быть разными. Кто-то сразу догадается, что Гомер - поэт Древней Эллады; значит, он говорил на греческом языке. А поскольку стихотворение Стивенсона "навеяно старыми шотландскими преданиями", оно, значит, написано было на шотландском? За такие пусть самые элементарные догадки детей стоит похвалить, но тут же внести в их ответы существенные коррективы. Гомер творил не на том языке, на каком говорят современные греки, а на древнегреческом. Ведь и наши предки-славяне не поняли бы нас, а мы в свою очередь не все понимаем в "Слове о полку Игореве", Здесь желательно показать детям "Изборник" или любое издание "Слова", включающее оригинал и перевод произведения на современный русский. "Нелепо ли ны бяшет, братие, начяти старыми словесы трудных повестии о полку Игореве..." Все ли вам понятно? Вряд ли. А ведь это истоки нашего родного языка. Теперь начало "Слова" можно перевести так: "Не лучше ли нам, братья, начать старыми словами печальные повести о походе Игоревом". Смотрите, как это интересно, все эти старинные слова, древние грамматические формы! "Трудный" ранее значило "горький, печальный", "лепота" - "красота". Отсюда наше слово "нелепый" - "глупый, бессмысленный". А что касается Роберта Стивенсона, то он действительно был шотландцем и знал свой родной шотландский язык, но предпочитал сочинять на английском, так как его родина давно уже входит в состав Британской империи.
А теперь обратимся к поэме Гомера "Одиссея". В учебнике отмечено, что ее перевел В. А. Жуковский. Что вы знаете об этом выдающемся русском поэте? Если школьники не могут ничего сказать о нем, надо кратко сообщить им: "Василий Андреевич Жуковский был одним из учителей Пушкина в поэзии, выдающимся мастером переводов с английского, немецкого, он же познакомил русскую публику с великими произведениями литератур Древней Индии, Ирана. Н. В. Гоголь, с которым вы познакомитесь в VII классе, написал статью "Об Одиссее, переводимой Жуковским" (1846). В ней сказано: "Появление "Одиссеи" произведет эпоху, "Одиссея" есть решительно совершеннейшее произведение всех веков... Теперь перевод первейшего поэтического творения производится на языке, полнейшем и богатейшем всех европейских языков. Вся литературная жизнь Жуковского была как бы приготовлением к этому делу. Нужно было его стиху выработаться на сочинениях и переводах с поэтов всех наций и языков, чтобы сделаться потом способным передать вечный стих Гомера".
По мнению Гоголя, перевод "Одиссеи" русским поэтом есть подвиг искусства, прекраснейший подарок всем русскоязычным читателям. А мы добавим к сказанному, что этот перевод - замечательный вклад в мировую литературу".
Четвертый раздел учебника начинается эпиграфом из Пушкина: "Слышу умолкнувший звук..." Кстати будет сообщить ученикам, что этим двустишием поэт обращался не к Гомеру, а к другому переводчику его, Николаю Ивановичу Гнедичу, чей труд по переложению на русский язык "Илиады" тоже был поистине героическим делом. Если у школьников есть возможность совершить экскурсию в Санкт-Петербург, пусть учитель свозит их в Александро-Невскую лавру, где есть небольшое кладбище-некрополь русских деятелей искусства. Там они увидят могилы Гнедича, Державина, Жуковского, Достоевского, Чайковского и других выдающихся творцов нашей культуры.
Непосредственное знакомство с эпизодом "Одиссей у циклопов" можно начать с чтения небольшого отрывка из него на древнегреческом языке. Не беда, что учитель не знает этого прекрасного наречия. Точнее, это наша общая беда.
Произносить эти строки нужно плавно, торжественно, слегка напевно, соблюдая ударения, поставленные в тексте. Опыт показывает, что подобное чтение на незнакомом детям языке приковывает их внимание и в то же время вызывает легкий смех - это усмешка и над тем, что кажется им "тарабарщиной", и над своим собственным непониманием. Реакция вполне естественная. Справившись с ситуацией, учитель обращает внимание школьников на благозвучие эллинского наречия и, конечно, на необычность его для нас. И на то, что есть в этом потоке неизвестного островки знакомых или почти знакомых нам слов и смыслов. Достаточно одного примера. Что значит "ксэнион"? Не догадается ли кто, какое русское женское имя произошло от него? Конечно, это наша Ксения, Аксинья, Оксана, Ксюша.
Слово это в древнегреческом удивительно многозначно. "Ксэниа" - это гостеприимство, подарок гостю, радушный прием чужеземца, это и сам чужеземец и даже та чужая сторона, откуда этот человек прибыл. Одним коротеньким и очень емким, выразительным словом "божественной эллинской речи" охвачен комплекс понятий, одно слово может дать тему для целого сочинения: "Ксения - это гостеприимство". Если в классе или в школе есть девочка с этим именем, можно целый урок посвятить ей, как делает это Е. Н. Ильин.
Для учителя сообщаю кое-какие сведения по греческому тексту - это отрывок, который у Жуковского начинается строкою: "Так говорил я. Взяв чашу, ее осушил он, и вкусным...", далее идут еще шесть строк, включающие слова циклопа с похвалою напитку Одиссея. Перевод сделан почти с буквальной точностью. Часто встречающееся словечко "кай" значит "с", потон - напиток, дэутерос - второй, повторный, отсюда слово "дейтерий" - буквально "сдвоенный" тяжелый водород. Оунома - это имя, слово, термин. Отсюда наши слова "номинация, номенклатура, номинальный" и пр. Кюк-лоп - это и есть циклоп, что буквально значит "круглый глаз", а уже отсюда целые группы русских слов - цикл, зациклиться, мотоцикл, оптика, синоптика.
Сейчас обратимся к эпизоду в целом. Первое, на что надо обратить внимание учеников, это значительные сокращения в тексте, сделанные авторами учебника и не оговоренные никак. Сам учебник дает прочное обоснование разговору об этом. В паратекст книги, на странице, следующей за титульным листом, помещена справка: "Тексты произведений советских писателей, включенные в учебник с некоторыми сокращениями... просмотрены и одобрены их авторами". Так оно и должно быть! В противном случае это было бы нарушением воли автора - есть такое понятие в юридическом праве. И это нужно знать школьникам. Но вот незадача - Гомер не может постоять за свои права, Жуковский тоже. Можно, конечно, в учебных целях сократить их текст, но почему это никак не оговаривается? Перед нами пример бесцеремонного обращения с великими художниками слова, и детям необходимо помочь вырабатывать критическое отношение к тому, что требует критики. Если учитель имеет полный текст поэмы и в классе найдутся быстро читающие ученики, будет полезно дать им задание сопоставить девятую главу "Одиссеи" со школьным отрывком.
Или же сам преподаватель говорит, что именно выброшено: это большой кусок о жизни циклопов - им вполне можно поступиться, но дальнейшие пропуски не всегда можно оправдать. Зачем, например, Одиссей, идя с товарищами в пещеру страшного великана, берет с собой целый мех вина? Неужели они собрались на веселый пикник? Вряд ли. Уместно будет заметить, что древние греки осуждали неумеренное пьянство, разбавленное чистой водою вино служило им приправою к веселым песням, танцам, остроумным и мудрым застольным беседам. Но здесь предвидится не веселье, а серьезное дело. И Гомер объясняет устами самого героя: "Говорило мне вещее сердце, что встречу страшного мужа..." Значит, мех вина и еда нужны были для непредвиденного, экстренного случая. Это лишнее доказательство ума Одиссея. Но вот этих-то строк, объясняющих запасливость царя Итаки, нет в школьном тексте.
Может быть, они выброшены в надежде, что дети и так все поймут? Совершенно непонятно, зачем выброшены хвастливые слова циклопа о том, что его род знаменитей всех богов. Ведь хвастовство и богохульство было для древних греков одним из величайших грехов, за что и будет наказан Полифем. Сокращен текст и за счет некоторых неприятных деталей физиологического характера - тут составителей можно понять.
Общий смысл эпизода лежит, как говорят, на поверхности - ясно, что Гомер воспевает превосходство ума над грубой физической силой и наивным неразвитым сознанием, прославляет победу смелых и стойких над звериной жестокостью людоедов. Но если уроки сведутся только к этому правильному выводу, грош им будет цена, ибо эта правильность невольно оборачивается сухим назиданием, а оно, как нам известно, ненавистно детям, Не лучше ли превратить этот воспитательный момент в увлекательную игру, которую я назвал бы "Алгоритм спасения". Иные сразу возразят - зачем с алгеброй лезть в литературу? Да мы сами не знаем никаких алгоритмов. Хорошо, а если вы работаете в школе с математическим уклоном, если есть компьютерный класс или, наконец, в обычном классе имеются ученики, увлеченные математикой, тогда-то уж все отговорки отпадут. Ведь сложное понятие алгоритма можно толковать по-разному. Нам важно понять, что оно не есть лишь некая абстрактная величина, оно зримо воплощается и в построении сказки, поэмы, романа, да и в самой жизни.
В нашем случае мы можем понимать его как совокупность расположенных в определенном порядке правил действий, ведущих к определенной цели. Спрашиваем учеников: какова главная цель Одиссея, когда он и его друзья оказались во власти великана? Спастись от гибели. Каким путем? Сначала герой собирается убить врага. Почему Одиссей отвергает этот, казалось бы, кратчайший способ? Потому что он ведет в тупик. Что же остается? Надо решить сложную задачу, выработать алгоритм спасения от врага так, чтобы живой противник, сам того не подозревая, помог нам спастись. Что для этого нужно? Надо предусмотреть наперед несколько ходов, учитывая каждый раз наиболее вероятную реакцию противника на наш ход. Это похоже на шахматную задачу. Если в классе есть шахматисты, пусть они составят этот алгоритм в своих терминах. Если дети никак не поймут сути дела, учитель сам демонстрирует им, как можно определить первый ход героя. Самое трудное здесь - разъяснить детям, что они должны конкретные действия Одиссея поднять до уровня обобщающих формулировок (в алгебре это аналогично более высокой степени абстрагирования - от чисел к буквенным обозначениям). Итак, что же замыслил хитроумный Одиссей? Из дубины циклопа он с товарищами изготовляет острый кол.
Как обобщить это его действие? Давайте вместе подумаем. Дубина была чья, циклопа? Конечно. Теперь она припрятана и заострена нашим героем. Могла она стать оружием в руках великана? Вполне. Значит, она была оружием врага, а теперь стала оружием героя. Следовательно, каков первый шаг в борьбе против сильного противника? Обернуть оружие врага против самого врага! Вот он, первый и, может быть, важнейший шаг нашего алгоритма. А далее игра идет несколько легче. Второй шаг - ввести врага в заблуждение относительно "наших", по возможности оглупить его. Тут пригодится и вино - вот она, мудрая запасливость Одиссея! - и обман с именем, "Никто". Затем самые опасные ходы - полное ослепление врага и бегство из его логова с помощью опять-таки имущества противника и благодаря ловкой маскировке.
А затем, когда алгоритм составлен, преподаватель может обернуть его из мира мифологии в реальную действительность. Могут ли на самом деле спастись люди с помощью этих выдумок царя Одиссея? Дети догадаются, что, конечно же, это вполне реально. Ведь они недавно читали "Повесть о настоящем человеке" Бориса Полевого, они знают, что в мучительных, совершенно невыносимых условиях человек, если он мобилизует свою волю, силы, знания, может выжить. Стоит лишь подсказать им, что эпизод в пещере циклопа лучше сопоставить с каким-нибудь случаем побега наших пленных из вражеского заключения.
