В статье «Герой нашего времени» (1840) Белинский еще не отказался от теоретических предпосылок философии «примирения с действительностью», однако, признавая жизненность, типичность образа Печорина, критик стремится понять этот характер, чуждый «примирительных» настроений, как исторически закономерное явление, как «героя» времени. В глубоком психологическом анализе внутреннего мира Печорина Белинский ставит важнейшие вопросы современности. Критик приходит к мысли, что в Печорине выразилось «переходное состояние духа, в котором для человека все старое разрушено, а нового еще нет».
Для такого человека существующая действительность утратила свою разумность, и «дух его созрел для новых чувств и новых дум». Но «судьба еще не дает ему новых опытов». На этом этапе развития человеческого духа закономерным становится состояние «рефлексии», когда «человек распадается на два человека, из которых один живет, а другой наблюдает за ним и судит о нем». Всем этим определяется душевное состояние «героя времени»: «томительная бездейственность в действиях, отвращение ко всякому делу, отсутствие всяких интересов в душе, неопределенность желаний и стремлений, безотчетная тоска, болезненная мечтательность при избытке внутренней жизни». Признавая такое умонастроение исторически неизбежным, Белинский рассматривает его и как исторически преходящее. Должен быть найден выход из этого состояния. И здесь критик присоединяется к Лермонтову, осудившему бездеятельность своего поколения в «Думе», «исполненной,- по словам Белинского,- благородного негодования, могучей жизни и поразительной верности идей». Обращение Печориных к «действительности» должно было проявиться в борьбе за новое, в активном содействии тому «разумному», которому предстояло стать «действительным».
В статье «Стихотворения М. Лермонтова» (1842) отразилось дальнейшее развитие философских и общественно-политических взглядов Белинского. Страстная и протестующая поэзия Лермонтова, неразрывно связанная с современными общественными запросами, помогла Белинскому осознать зависимость искусства от жизни общества. «Чем выше поэт,- пишет критик,- тем больше принадлежит он обществу, среди которого родился, тем теснее связано развитие, направление и даже характер его таланта с историческим развитием общества». Но «исторический момент русского общества», выразившийся в Лермонтове, характеризуется преобладанием «рефлексии». «Поэтому,- заключает Белинский,- рефлексия (размышление) есть законный элемент поэзии нашего времени». Это приводит Белинского к признанию необходимости субъективного элемента в поэзии, т. е. определенно выраженного отношения поэта к изображаемому, и при этом не как «ограниченной личности», а как личности, связанной с «общим». Это отношение может быть не только утверждением, но и отрицанием изображаемой действительности. Белинский теперь признает сатиру законным родом поэзии, видя в ней «громы негодования, грозу духа, оскорбленного позором общества».
Преодолевая противоречия своих философских, общественно-политических, эстетических взглядов, освобождаясь от идеалистических заблуждений, Белинский на грани 30-40-х годов с новой силой утверждает те материалистические и реалистические тенденции эстетики, которые в той или иной мере проявились в его первых статьях. Перед критиком встала задача огромной важности: развить, обосновать новую систему эстетических взглядов, дать теоретические основы нового направления, все более и более завоевывавшего права в литературе, пересмотреть под этим углом зрения историю русской литературы и оценить литературное движение своего времени. Белинский задумывает и отчасти осуществляет в дальнейшем «теоретический и критический курс русской литературы», а также начинает серию знаменитых годичных обзоров русской литературы.
