Изложение сюжета «Доктор Фаустус» Т. Манна

Искусство и эпоха, художник и судьбы нации - эти вопросы с новой силой прозвучали в романе Т. Манна, вышедшем после бесславного краха третьей империи, - «Доктор Фаустус» (1947). Роман имеет подзаголовок: «Жизнь немецкого композитора Адриана Леверкюна, рассказанная его другом», т. е. это роман-биография. Но это и философский роман, так как речь в нем идет о судьбах истории и культуры. Томас Манн называл его «романом конца» - конца старой культуры, старого гуманизма, века буржуазии. В романе сопоставляются три эпохи: рубеж XIX-XX вв. (вернее, время с 80-х гг. прошлого до 20-х гг. нынешнего столетия, когда жил Адриан Леверкюн), 40-е гг. XX в. (т. е. время второй мировой войны, когда друг Адриана Серенус Цейтблом пишет историю его жизни) и эпоха позднего средневековья, отмеченная разгулом насилия и мракобесия. В немецком фашизме писатель безошибочно узнает черты средневекового варварства. «Ведь наше время тайно, да нет, какое там тайно, вполне сознательно, с на редкость даже самодовольной сознательностью, тяготеет к тем ушедшим эпохам и с энтузиазмом повторяет их символические действа, в которых столько темного, столько оскорбительного для духа новейшего времени», - пишет Манн в «Докторе Фаустусе».

Фашизм в глазах Томаса Манна - это возрождение «дьявольского начала» средневековья, злое поругание культуры, ее многовековых достижений. Захват власти нацистами - это вместе с тем свидетельство несостоятельности культуры, исчерпанности индивидуалистического гуманизма. Даже Серенус Цейт-блом, кабинетный ученый-филолог, далекий от политики, начинает понимать, что только поражение Германии во второй мировой войне может спасти ее для будущего. Адриан Леверкюн, человек одаренный и честный, пытается противопоставить свою музыку - пошлости и бездуховности буржуазной Германии; но он оторван в своем творчестве от народной почвы и поэтому не может создать ничего значительного. Адриану неоткуда черпать силы, он не чувствует уверенности, и потому в часы ночных галлюцинаций он, по примеру доктора Фауста, заключает договор с чертом. Но пакт с чертом не может послужить основой человеческого творчества. Адриан создает изощренные и холодные музыкальные композиции, он не способен создать мелодию, берущую за сердце, простую мелодию, которая запала бы людям в душу, - потому что он отъединен от людей. Мечта создавать искусство «духовно здоровое, непатетическое, беспечально-доверчивое, побратавшееся с человечеством» кажется Адриану несбыточной. Его лучшее произведение - кантата «Плач доктора Фаустуса» - исполнено горького сознания собственного бессилия. Это свое последнее сочинение Адриан задумал от отчаяния, он написал его как антитезу героической девятой симфонии Бетховена.

В мощных и гордых звуках знаменитой девятой симфонии великий Бетховен, современник Французской революции, выразил оптимистическую уверенность в способности человека одолеть силы зла, построить лучшее будущее. Леверкюн, современник эпохи «заката» и первой мировой войны, выразил в «жутких хорах» «Плача доктора Фаустуса» свое неверие в человека. Леверкюн как художник заходит в тупик, и это трагедия. Но Томас Манн с полным основанием обвиняет своего героя, карая его утратой творческой силы и самого разума. Судьба Леверкюна становится символическим отображением вырождения буржуазной культуры, краха ее философско-эстетических принципов. В романе заметно влияние идейно-нравственных исканий Достоевского. Диалог Адриана с чертом, в котором ставится вопрос о.худьбах культуры и человечности, перекликается со сценой спора Ивана Карамазова с тенью Великого Инквизитора из романа Достоевского «Братья Карамазовы». Воздействие Достоевского видно и во внутренних монологах Адриана, в их глубине и напряженности.

В искания и заблуждения Леверкюна Томас Манн вложил немало из того, что было пережито им самим. Образ Леверкюна был ему поэтому, как он сам признавался, очень дорог. Он писал о романе «Доктор Фаустус», что это - роман-исповедь. Но писатель был далек от безысходных настроений своего героя, верил во внутреннюю стойкость человечества, с надеждой присматривался к деятельности народного государства на востоке Германии, с уважением говорил о решимости народа этой страны сделать все, чтобы предотвратить рецидивы войны и варварства, чтобы улучшить жизнь на Земле.