Исследователи, усматривающие генетическую связь между жанром «Капитанской дочки» и романами Вальтера Скотта, опираются на реальные факты. Вальтер Скотт — создатель исторического романа. Пушкин высоко ценил творчество и художественные достижения английского писателя. Читая исторические романы, русские и французские, Пушкин рассматривает их через призму опыта и открытий Вальтера Скотта. Закономерным было использование этого опыта самим Пушкиным, когда он писал «Арапа Петра Великого» и «Капитанскую дочку».
Но, к сожалению, отношение Пушкина к Вальтеру Скотту часто толкуется односторонне и предвзято, более того — зависимость Пушкина от английского романиста приобретает у некоторых пушкинистов гипертрофированный характер. Примером может служить формула, предложенная в свое время Д. П. Якубовичем: «Капитанская дочка последнее звено длительного и упорного процесса, условно могущего быть названным вальтерскоттовским периодом Пушкина»
Не было такого периода у Пушкина. Свой категорический вывод исследователь стремился подтвердить примерами зависимости мотивов, ситуаций и образов «Капитанской дочки» от исторических романов Вальтера Скотта — зависимости, установленной на основе чисто формальных сопоставлений. Уже давно была доказана несостоятельность подобной методологии. А в то же время общий вывод, что «Капитанская дочка» написана по образцу исторических романов Вальтера Скотта, сохраняется до сих пор и утверждается пушкиноведением как объективная истина. На этом основании, в частности, делается заключение, что в соответствии с историческими романами английского писателя в основе «Капитанской дочки» лежит любовный сюжет — история любви и женитьбы Гринева.
В действительности все было сложнее. Отношение Пушкина к Вальтеру Скотту не было однозначным — оно менялось на протяжении творческой жизни поэта и потому требует тщательного исследования. Пушкин не только усваивал опыт Вальтера Скотта, но преодолевал свойственные его романам недостатки, решительно обновлял жанр исторического романа. И осуществлялось это — прежде всего и главным образом — в процессе работы над «Капитанской дочкой».
Известно, что решающим условием верного понимания художественного произведения является рассмотрение его по законам, которые создает для себя сам художник. Как же можно судить о жанре «Капитанской дочки» по законам исторического романа Вальтера Скотта? Не ясно ли, что при таком подходе мы будем навязывать Пушкину свои выводы и суждения, а не извлекать их из самой художественной структуры написанного им романа. Исследователю гораздо важнее, доверяя автору, стремиться понять то индивидуальное, что присуще ему, увидеть те открытия, то обновление жанра Пушкиным, которые и определили роль «Капитанской дочки» в дальнейшем развитии русского романа.
В чем же Пушкин видел заслугу английского писателя, что из его опыта оправданно использовал в своем творчестве? Величие Вальтера Скотта — в историзме его мышления. Он потому создал подлинно исторический роман, что впервые, описывая прошлое, воссоздавал конкретно данное время в его индивидуально неповторимом облике: не только верно изображал национально обусловленные быт, культуру, костюмы, обстоятельства жизни, но и тип сознания исторических деятелей и вымышленных героев именно данной эпохи. И еще: «главная прелесть» Вальтера Скотта, по Пушкину, в том, что, читая его романы, «мы знакомимся с прошедшим временем» «домашним образом». И, наконец, как Шекспир и Гете, Вальтер Скотт «не имеет холопского пристрастия к королям и героям». Его герои «просты в буднях жизни, в их речах нет приподнятости, театральности, даже в торжественных случаях, так как величественное для них обычно».
Глубокое понимание художественных открытий Вальтера Скотта и высокая оценка его романов объясняются прежде всего тем, что Пушкин сам стал на позиции историзма. Оттого оказывались возможными и творческое усвоение достижений английского романиста и творческий спор с ним.
Расхождение определялось различием художественных методов: Вальтер Скотт был романтиком, Пушкин — реалистом. Потому и характер историзма у писателя-реалиста был иным — исторический реализм позволял открывать и в современности, и в прошлом закономерности общественного развития. Знакомство с трудами французских историков, открывших причину революций в непримиримых социальных противоречиях классов феодального общества, обогащало Пушкина, повышало потенциал его художественного исследования действительности. Историзм, умноженный на реализм и социальный анализ человека и общества, в котором он живет, позволил Пушкину понять главную художественную слабость романов Вальтера Скотта. Его герои жили в среде, обусловленной характером и особенностями исторического и национального развития, они были точно вписаны в обстановку данной национальной культуры. Но судьбы их оказывались независимыми от обстоятельств социального бытия, от закономерностей общественного развития. Их поступки, действия, их жизнь определялись в конечном счете любовными отношениями. Двигателем событий, таким образом, оказывался любовный сюжет.
