Что смотреть, как цепенеют даки

Фет Афанасий Афанасьевич Вблизи семи холмов, где так невыразимо Воздушен на заре вечерний очерк Рима И светел Апеннин белеющий туман, У сонного Петра почиет Ватикан. Там боги и цари толпою обнаженной, Создания руки, резцом вооруженной, Готовы на пиры, на негу иль на брань, Из цезарских палат, из храмов и из бань Стеклись безмолвные, торжественные лики, На древние ступя, как прежде, мозаики, В которых на конях Нептуновых Тритон Чернеет, ликами Химеры окружен. Там я в одной из зал, на мраморах, у входа, Знакомые черты могучего народа Приветствовал не раз.

Нельзя их не узнать: Всё та же на челе безмолвия печать, И брови грозные, сокрытых сил примета, И на устах вопрос, — и нет ему ответа. То даки пленные; их странная судьба — Одна безмолвная и грозная борьба.

Вперя на мрамор взор, исполненный вниманья, Я в сердце повторял родимые названья И мрамору шептал: «Суровый славянин, Среди тебе чужих зачем ты здесь один? Поверь, ни женщина, ни раб, ни император Не пощадят того, кто пал как гладиатор. По мненью суетных, безжалостных гуляк, Бойцом потешным быть родится дикий дак, И, чуждые для них поддерживая троны, Славяне составлять лишь годны легионы. Пускай в развалинах умолкнет Колизей, Чрез длинный ряд веков, в глазах иных судей, Куда бы в бой его ни бросила судьбина, Безмолвно умирать — вот доля славянина.

Когда потомок твой, весь в ранах и в крови, К тому, кого он спас, могучие свои Протянет руки вновь, прося рукопожатья, Опять со всех сторон подымутся проклятья И с подлым хохотом гетера закричит: «Кончай, кончай его! — он дышит, он хрипит; Довольно сила рук, безмолвие страданий Невольных вызвали у нас рукоплесканий! (Как эти варвары умеют умирать!) Пойдемте! Кончено! Придется долго ждать Борьбы таких бойцов иль ярой львиной драки. Пойдемте!

Что смотреть, как цепенеют даки!» < 1 декабря 1856 >