Человек и государство – основная проблема романа. О государстве, о его устройстве, о судьбе личности в условиях государственной системы говорят все персонажи. Так, глава Департамента Демографии Дженкинс, являясь частью государственного механизма, непосредственно выражает задачу государственной организации: «Мы должны переделать их психологию… Мир должен быть управляем… Мы должны создать в ближайшие годы идеально уравновешенное общество, регулируемое самыми прагматичными законами, иначе человек погибнет как вид… Психология масс должна быть переделана. Массы – дети. Человек – вечное дитя, нуждающееся в опеке.
Даже во сне Дженкинс цитирует Декларацию Независимости, которая на самом деле является основой нового социального мифа. Глава бандитского клана старый Дункан О’Руркэ признает:
«Они много сильнее нас. Они государство, у них власть, полиция, национальная гвардия… Мы еще сильны, но мы на проигравшей стороне».
Действительно, государство подчинило себе не только все внешние сферы жизни, но и теневой бизнес, игорные дома и проч., собственно, государство в антиутопии Э. Лимонова изображается как государство криминальное по своей сути. Дункан О’Руркэ, вспоминая о своей гангстерской юности, отмечает, что тогда еще действовали законы чести, определенные (пусть бандитсткие) понятия, но теперь ни законов, ни понятий о чести уже не существует. Его слова подтверждаются всем ходом повествования в романе. Могущественная машина государства рано или поздно настигает всех. Она преследует Ипполита Лукьянова, которого арестовывают несколько раз. Она же уничтожает и клан О’Руркэ, причем не за совершенное преступление, а в целях «государственных» – ради придуманного Дженкинсом показательного процесса над теми, кто «покушался» на жизнь Президента Соединенных Штатов. Даже ничтожный приспособленец Казимир Пуришкевич, персонаж гораздо менее значительный по сравнению с Дунканом или Виктором О’Руркэ, задает самый важный для него (для человека, который больше всего ценит деньги!) вопрос:
«Как ты думаешь, мир еще когда-нибудь изменится или так и останется в этом вшивом, для всех неудобном состоянии навсегда?..».
Вопрос, безусловно, чисто риторический, но Лукьянов дарит этому мелкому гангстеру последнюю надежду: «Думаю, изменится, Казимир», хотя Лукьянов и сам не верит в то, что говорит, ибо как может надеяться на изменения человек, которому некуда идти, которого смерть подстерегает на каждом углу. Ипполит Лукьянов осознал, что и в Соединных Штатах, и в Российском Союзе, собственно, на всей планете человек порабощен силой государства: «Вместе они поработили планету. И человека» .
Зависимость человека от государства подчеркивается автором целым рядом художественных средств, среди которых важную роль играет деталь. Все жители Соединенных Штатов имеют айдентити-кард, у них на груди прикреплены специальные значки, которые позволяют идентифицировать каждого. Это напоминает номера, которые имели персонажи в антиутопии Е. Замятина «Мы». В дождь все люди одеваются в одинаковые желтые комбинезоны. Они дружно маршируют и хором кричат лозунги на Параде в Парк-авеню, что можно соотнести с аналогичными сценами в романе Е. Замятина или антиутопиях А. Платонова, где постоянно звучит Марш Великого Похода. Имя героя также является показательным.
Так, Ипполита Лукьянова называют по-разному: то Лук, то Лукьянофф, то Лук Янов и т.д. Изменяя имя главного героя, автор акцентирует процесс нивелирования личности. Человек в государстве перестает быть собой, он лишь объект для достижения неких государственных целей. Человек в современном мире, как утверждает Э. Лимонов, становится также средством для различных политических и пиар-технологий. Дженкинс лично осматривает заключенных О’Руркэ с целью оценить, как они будут смотреться на экране в задуманном им показательном шоу суда над «убийцами» Президента. Когда же по телевизору показывают похороны Президента, камера как бы случайно наезжает на детали портрета отдельных людей, фиксируя взволнованное дыхание, тревожные взгляды простых граждан, что должно, по плану режиссера, придать искренность изображаемому. Таким образом, если в прежних антиутопиях человек был только винтиком государственного механизма, который немедленно заменялся при выходе из строя, то в антиутопии Э. Лимонова показана новая роль человека в современном мире – он теперь стал объектом политтехнологий, результатом различных манипуляций, которые совершают власти над общественным сознанием при помощи средств массовой информации.
Не случайно в романе Э. Лимонова так много видеоматериалов, интервью, репортажей. Все эти фрагменты не нарушают целостности произведения, а наоборот, органично связаны с основной сюжетной линией и служат воссозданию атмосферы современности, где человек существует не только в реальном мире, но и в сложнейшем информационном поле. Ипполит Лукьянов на экране видит и слышит одно, но внутренне переживает совсем другое. Таким образом, конфликт человека и государства переносится из внешнего во внутренний мир персонажа, который должен сквозь сложнейшие информационные потоки пробраться наконец-то к истине, узнать правду о себе и об обществе.
Влияние масс-медиа на структуру романа-антиутопии Э. Лимонова проявляется в повышении роли визуального начала. Автор всегда подчеркивает, в чьем восприятии подан тот или иной эпизод и что видит персонаж. Так, Дженкинс просматривает видеоматериалы о встрече О’Руркэ с Лукьяновым, его взгляд сразу фиксирует сходство Лукьянова с ним самим, впоследствии по визуальному изображению Лукьянов будет идентифицирован и его досье ляжет на стол Дженкинса.
Сенатор Ворнер замечает, что глаза у Дженкинса цвета хаки, как форма охранников здания Департамента Демографии. Выразительная визуальная деталь подчеркивает органическую связь Дженкинса с тоталитарной системой. Похороны Президента Соединенных Штатов смотрит по телевидению Лукьянов, скрываясь в квартире лейтенанта Тэйлора, за что и поплатился, так как соседи, увидев свет от телевизора в пустой квартире, вызвали полицию. События в Соединенных Штатах наблюдают и в Советске. Проститутка, а теперь личный секретарь Президента Российской Федерации Владимира Кузнецова, Лиза Вернер, щелкая кнопками телеконсоли, наконец-то нашла удобный момент для реализации плана Шестопалова, чтобы привести к власти Дженкинса:
«Папа, подари мне американского Президента, а?».
Даже воспоминания героев в произведении Э. Лимонова построены на основе визуальных образов, которые сменяют друг друга, как в телевизионном клипе (например, воспоминания Дженкинса, Кузнецова, Дункана О’Руркэ). Преобладание визуальных образов в романе, в свою очередь, ведет к усилению роли подтекста, поскольку главное состоит не в том, что на поверхности, что открыто для взгляда персонажа или читателя, а в том, что скрыто, в тех глубинных процессах, которые внешне не видны.
Таким образом, в романе Э. Лимонова «316, пункт «B» соединяются элементы различных жанров современной массовой литературы с преобладанием детективного начала. На художественную структуру произведения повлияли и другие виды искусства (кинематография), а также новейшие средства масс-медиа. Приближение художественного времени и пространства антиутопии к реальной действительности позволяет писателю раскрыть важные проблемы современности. Э. Лимонов создает в романе «новояз» нашей эпохи, в котором переплетаются различные стилевые потоки.
Характерная для романа-антиутопии ситуация путешествия трансформируется в бегство главного героя от преследований государственной системы.
Человек тоталитарный превращается в романе «316, пункт «B» в человека маргинального, что стало новым для жанра антиутопии. Писатель глубоко раскрывает внутренние процессы, которые происходят в личности под влиянием насилия, чему способствуют символика, мотивная организация, речь героя, художественная деталь и другие средства. Фантастика в романе значительно ослаблена, все фантастические ситуации получают вполне реалистическую мотивировку, что свидетельствует о нацеленности антиутопии прежде всего на негативные процессы сегодняшнего дня.
