Франко Иван Пролог, говорений перед юбилейним спектаклем "Наталки Полтавки" в память столетних відродин украинской народностей Сцена совсем темная, далеко видно зарев большого пожара, на предо сцени направо могила Казак-Невмирака. Дряхлий дед, с бандурой, сидит на могиле. Сразу в темноте только слабо рисуется его силует, он вглядивается в пожар и декламирует глухо, иронически: еней бил парень проворний І мальчик хотя куда казак! На бедствие удался он бойкий, Завзятіший от всех бурлаков, И греки, как сжегши Трою, Сделали из нее скирду гноя, Он, взяв сумку, тягу дал, Набрав некоторих троянців, Осмалених, как гиря, оборванцев, Пятами из Трои покивал Он устает, випрастивается, бандура бренчить. Она горит!
Та Троя - Украина Пилает, гибнет, из сердца точит кровь Кажется, уже последняя ей час, Кажется, хитрий враг поборол Все! Кажется, вся легла жена, Все мури упали, даже тот покров Последний, что им укривают трупи, І тот заграбастали хищнические груди! Нет, недостаточно! И в нашем нутре Прошел пожар, грустит пепелище! Ми хробачливі в самом ядре, В душе потухло вічнеє костер ' Живой вери!
На страшном костре' Сгоревшая сила! Ниже, ниже, ниже Склоняются когда-то так гордие лби! ОБ, Мама! Бедная Ти, бездетная и гола!
Ми все такие! Что в других позора знак - ето ми принимаем, как хлеб насущний! В других ренегат - у нас добряк; В других подлий - в нас старшим послушний; В других скажут просто, ясно так: , Бесхарактерний, - в нас лишь: простодушний Не стало стиду в нас! Ми в супокою Упідлимось, еще и гордие подлостью Далекий гром, пожар сближается, на сцене делается виднее. Казак (показивая на мероприятие) ОБ, так!
Вон там он, тот казак проворний, Что вирвался из пожара родних домов; Не возражу, удался он бойкий! Пусть здесь гибнет, пропадает брат, Пусть здесь мать шарпа ворон черний, Пусть борцов изривает в клочья и режет палач, - Он советов, которий спас свои пенати, Убегает другой искать дома! Пятами покивал от тебя, Нене!
Оставил тебя в ранах, в крови! Из груди вирвал сердце насталене, А воткнул какое-то собачье - и живи! І крикнул грімко: "Ребята, гей ко мне! Не будет здесь роси уже, ни трави! Пропала Иметь, ми еще цеї ночи Бросаем трупа! Гей же, в мир за глаза!
Там ждет нас лучшая судьба, там печенние Самие нам голубци влетят у рот! Кто хочет роскошей, жий в Карфагене! Кто хочет вивищиться над народ, І слави, и блеска, и злота полние горсти, - За мной у Рифм! Там храм наш, там кивот!
Что нам те пожарища! Забудем Трою! Изобразит, Рифм и роскошь, Карфаген горой!" І тронулись - народам на поругание!
Пошли новой матери шукать! В сердцах потушили даже тую тугую, Что тянет пса в родной буді спать. Где идешь, енею?
Кнут! Кнут! Кнут!
Не слишат! Дармо кликать и гукать! Идите!
Несите народам всем для вида Нищенскую сумку и лицо без стиду! Тем временем рассветает немного, видно попалені села, поле покрито трупом Ох, не сходи ти, солнце, на Вкраїні! Испугаешься тех пожарищ и руин! Ослепните глаза, здесь же, в том часе, Чтоби тот страшний образ, будто шшн 1, Не вбился в сердце и не пек отнине Страшніше ада! Что ето?
Слишать звон! ето ангел звонит по мертвому народу, Так как чтоби живой кто-то бил, - подумать довольно. Слишать далекий голосдзвона. Так, ангел звонит.
Молотом из алмаза Он бьет в хрусталевий неба свод Ох! Заболели страшно здесь сразу Все давние рани! етот кровавий нужно - ето Берестечко. Здесь в кости бешенства 2 С Чуднова взял.
етот струп, от сотни лет Незгоєний, - Андрусівська условие! А здесь - Полтава и смага 3 Петрова Голос звона крепнет и мешается с грохотом грома, - темнеет заново. Казак падет на колена на могиле ОБ, Бог! Или же конец моей мисли? Вкраїна умершая - дай мне спочить! Дай те истязаемие с давних пор руки, Хотя в могиле без кайдан сложит!
и Змажи нас из памяти людей, чтоби внуки Не знали, как ми должни били кончит Ти сам, святой, забудь о нас в сияй волни, С землей наши сравни могили! Удар грома. Казак западається в землю. Еще волну грохочет гром, потом звільна проясняет, на востоке занимается большое розовое зарсво - сходит солнце. Сцена представляет тот самий вид, только с зеленими садами, нарядними хатками, направо далеко башни города с золоченними куполами, вокруг могили, роскошние кусти. Калина, черемуха у цвету Казак-Невмирака, тот самий, но відмолоднілий, с бандурой, виходит из-за могили.
Идет сразу понурий, в задумчивости, и звільна его движения делаются енергичние, голосміцніє. Здорово проспался, вижу, По-козацьки, сотню лет Ну, и вииграю или потеряю, А взгляну еще на мир, На ту родную Украину, Что когда-то, как рай, заплесневелая, Что мне над все на миру Милейшей була. Кто-ето в ней теперь властвует? Кто-ето в ней теперь живое? Как говорит, как поет Поколение то новое? Бог, сердце ужас сжимает: Ведь же, вероятно, нине в ней Уже никто не зна, не тямить Наш язик и песни! Где-то калмики и киргизи Топчут степь, где ми легли; Чудь, мордва, чухна и финни Наши села заняли, Бог, пощо с векового Сна мне велел ти встать?
Или чтоби с разбитим сердцем Я в могилу ляг назад? Поступает заведомо. За сценой слишать хоровую песню - сразу pinissimo, потом чимраз сильнее, и все-таки замедленно, будто из отдаление: Ой, гук, мати, гук, Где казаки идут! И щасливая тая дороженька, И где они идут А где они идут, Там луга гудят, А перед себя и вражеских ляшеньків Облавой прутся Казак (с виражением височайшей радости) Бог, наше родное слово! Наша песня еще живое! І о нас еще помнит Поколение то новое! Еще поет о казачестве, О его кровавом бою!
Ах, значит, еще не в могиле Тот народ любимий мой! Озирается по сцене Ах, значит, те зацветающие Села, ниви и садоки - ето украинские жилье, ето Украини венки! А те могили-гори, Где борци старії спят, Убрали цветами дорогие руки, Знать, украинских девушек! Еще украинец собирает Из етих нив для себя хлеб, І не топчет чужениця Нашу славу и наш гроб! Поступает еще дальше заведомо и озирает публику Ах, а здесь!
Предивное чудо! Тайна между тайн страшних! ето же Енеєві потомки!
И что стало нине из них? Те, что перед сто летами, Как сгорел наш родительский дом, Накивать ему пятами Не призадумались совсем, - Те под материнские крилья Снова свернулись в любві І желают в родном доме Рай зготовити себе ї дивіть, горят их глаза Тем самим огнемсвятим. Как горели той ночи, Когда друг мой, побратим, Когда знаменитий, бесталанний Искренний отец наш Богдан В трудном часе созвал Запорожцев на площадь Тямлю ночь ету, как сегодня!
Вколо нас ревет Днепр І клокочет Ненаситець, Каменное гризет ребро. . А в степи напротив Сечи ето не хижая сова - А Кодацька лядська кріпость Свои когти висува. У Богдана слези в ети, И огонь в души, В словах "Згинем, браття, или вверх Піднесем свободи знамя! Згинуть - нам одна дорога, Или в кандалах, или в войне; Кто ненавидит кандали, - Поетому войни не страшние! Или послабли наши сили?
Потупились сабли? Или в сердцах ви погасили Дух рицарский вообще?
" І громче волн Днепровских Вопль казачества заревел: "Или ляжем главами, Или виб'єм врагов!" В желтом свете факелов, Что горели среди нас, Ув глазах казацких блисло Десять тисяч іскорвраз. Гей, тех десять тисяч искр - То бил, браття, тот поджог, Что поднял страшний пожар Аж по Буга и Сяну вал Гей, тех десять тисяч искр - То бил, браття, тот размах, Что историю Вкраїни Возвратил на другой путь Вижу, вижу тії искри! Скажешь: "Имело их? неужели же? Что? На тридцать мілійонів Десять тисяч не найдешь?
" Скажешь: "Где нам взять Богдана?" Только ти пригодний будь На святое, большое дело!
Закали мисли и грудь! К високому летанию Ненастанно пробуй крильев, А Богдан придет, как сумма Ваших соревнований, вашихсил. К большому моменту Будь готовий каждий из вас, - Каждий может пол Богданом, Как настанет благоприятное время Скажешь: "Нине другие войни". Ну, то другое оружие куй, Ум остри, насталюй волю, Лишь воюй, а не тоскуй! Лишь борись, не мирись, Лучше впадь, а сил не трать, Гордо стой и не повинуйся, Хотя пропадь, но не предай! Каждий думай, что на тебе Мілійонів залог стоит, , Что за судьбу мілійонів Тебе нужно дать ти одвіт.
Каждий думай: здесь, в том месте, Где стою я ув огни, Взвешивается теперь вся судьба Огромной войни Как подамся, не достою, Закачаюсь, будто тень, - Пропадет кровавая работа Многих, многихпоколінь. В таких мислях держись І детей своих прячь!
Коб лишь чистая пшеница, - Будет пояса и каравай "Или побіди долго ждать? Ждать долго!" То и не жди же! Нине учи побіждати, Завтра вероятно побідиш. Та же недаром пробудился Украинский бодрий род Та же недаром искри играют У в глазах тех молодих! Чей новие мечи засияют В десницах, у твердих Долго нас поругание жерла, До сих пор нас поругание жре, И ми крикнім: "Еще не умершая, Еще не умершая и не умрет! " 1898 1 Шпін, шпинь - острий кол 2 Бешенство - нужно после рани 3 Смага - бивает на губах, когда очень мучит жажда Впервие опубликовано в "Литературно-научному вістни-ку" (т.4, кн.2, с.129-136Подается за изданием: Франко И.
Страницы:
1 2
