Юджин О’Нил в польской литературно-научной критике

Определено место Юджина О'Нила в развитии мировой литературы. Американскую рецепцию творчества драматург дополнил анализом оценки польскими литературоведами идей, новаторства и роли О'Нила в развитии американской и мировой драмы. Юджин Гладстоун О’Нил вошел в историю мировой литературы и критики как интересная и неординарная фигура. Как при жизни, так и после смерти писателя его имя и творчество провоцировали чрезвычайно противоречивые отклики и рецензии, авторы которых или поднимали значение гения О’Нила до мирового масштаба (Джордж Дж.

Натан, Джозеф В. Крауч и др.

), или утверждали, что его драмы не дают читателю ни единой пользы и вообще являются скучноватыми (Эрик Бентли). Читатели, критики, научные работники, общество вообще будто играли с драматургом. В диахроническом срезе кривая успеха его пьес поднимается резко вверх в 20-е годы ХХ ст.: первая опубликованная пьеса «Beyond the Horizon» («За горизонтом», 1920 г.) была сразу же награждена Пулитцеровской премией, через два года ту же премию автор получил за произведение «Anna Christie» («Анна Кристи»). Выступив против бродвейских мелодрам и став зачинателем настоящего американского театра, Юджин О'Нил получил признание через год после выхода на сцену первой одноактовой постановки «Bound East for Cardiff» («Восточнее от Кардифа»).

Успех драматурга достигает своей вершины в 1936 г. , когда его наградили Нобелевской премией, а потом начинает то спадать, то подниматься, учитывая огромное количество неоднозначных откликов и выводов критиков и исследователей-литераторов.

Цель этой статьи – проследить за динамикой критической рецепции творчества Юджина О’Нила польскими литературоведами, определить, однозначны ли мысли о роли писателя в американской и мировой драме ХХ ст. , совпадают ли их эстетичные оценки и интерпретация его творчества.

Это свежий, объективный взгляд со стороны, с дистанцией во времени и пространстве, а также с учетом отличных социокультурных и национальных ситуаций в жизни американской и польской наций. Учитывая неоднозначное, противоречивое восприятие творческой фигуры О'Нила американским обществом, и прежде всего американской критикой, следует сопоставить его с восприятием научных работников других стран, в частности славянских, а также попробовать приблизиться к причинам такой неоднозначности - или она рождена творческим заделом О'Нила, или, возможно, тенденциями в американской науке и обществе вообще. Сравнение осуществлено на основе исследований польских литературоведов и критиков. Интерес польских исследователей к творчеству Юджина О’Нила не был таким решительным, как например британских, тем не менее его можно назвать довольно стабильным. Первые статьи появились в начале ХХ ст. , а также после получения автором Нобелевской премии в 1936 г. Потом заинтересованность автором резко снизилась, что было следствием исторических обстоятельств, а также связано с началом нового периода творчества драматурга.

В межвоенное десятилетие и годы Второй мировой войны в литературе доминировала тема войны и мира, которая требовала от писателей ответа на многие вопросы, которые касались жизни и смерти, ценности человеческой жизни и дороги, которой идет человечество. О'Нил в это время отходит от общественной и литературной жизни, в 1934-1946 гг. он не создает ни одной новой пьесы, а после 1946 г. пишет автобиографические «исповеди», пессимистические и очень «личностные». Их значение и художественная ценность были проанализированы значительно позднее, о чем свидетельствует большое количество статей, посвященных творчеству драматурга, которые периодически появлялись с конца 50-х гг. и до нашего времени. Что же до предмета исследования, то оно изменялось согласно тенденциям в мировой и польской литературоведческой науке.

Если первые статьи о драматурге - это преимущественно общие обзоры творчества и попытки оценить его взнос в мировую литературу (например, Роман Дибоский, «Eugeniusz O'Neill», 1937 г. ), то в 50-х гг. стараются выделить этапы творчества и определить особые черты его письма на фоне произведений других художников, проследить исключительность именно его драм. В 60-х гг.

особое внимание обращалось на стилевое новаторство О'Нила, использование им вместе с реалистическими средствами символизма, экспрессионизма, натурализма, а также исследовалось влияние психоанализа К. Юнга, З. Фрейда на идейное направление пьес. Следующее десятилетие обозначено интересом к фаталистическим идеям автора, condition humaine в его драмах. В последние годы предмет исследования статей заметно суживается: авторы сосредоточиваются лишь на определенных элементах (например, новаторской драматургической технике, использовании масок), которые анализируются детально и достаточно глубоко. Вообще наиболее широко творчество Юджина О'Нила осветила Галина Филипович-Финдлей, периодически оно становилось объектом внимания Ирены Пшемецкой, Кристины Пшибильской и Розы Вобожиль, разные аспекты драм анализировали Ева Аумер, Ванда Раевская, Бронислав Вишневский и др. Уже в первых статьях о драматурге его творчество по обыкновению разделяют на три этапа (первый - 1916-1920 гг.

; второй - 1920-1934 гг.; третий - от 1946 г. , вместе с тем во внимание берется факт, что за 1934- 1946 гг. автор не написал и не издал ни одного произведения).

Этого деления придерживается и большинство более поздних польских исследователей, правда, Адам Тарн, Галина Филипович объединяют произведения первого и второго периодов в один, не считая целесообразным выделять отдельно первейшие одноактные пьесы. За основу они взяли низменность американских литературоведов Роберта Армянина и Дональда Хина, основным критерием для которых стали стилистические признаки драм, наличие в них элементов разных направлений, - прежде всего натурализма, а также символизма, импрессионизма, психоанализа, - выстроенных на общей реалистической основе. Польские же исследователи, кроме стилевых признаков, обращали особое внимание на идейное направление и философское содержание произведений, что отображено как в названиях периодов творчества драматурга, так и в характере анализа пьес. Станислав Гельштинский, например, к первому периоду творчества относит начальные драматические попытки Юджина О’Нила, а именно: созданные в 1916–1920 гг. «Bound East for Cardiff» («Восточнее от Кардифа»), «Ile» («Эль»), «The Moon of the Caribbees» («Луна над Карибами»), «Anna Christie» («Анна Кристи»). Это одноактные пьесы, написанные драматургом под впечатлениями от морских путешествий.

Критик отмечает: «... вернувшись на короткое время к родительской труппе, (молодой Юджин) скоро гркстит … и решает податься к морю.

Как моряк, он на протяжении нескольких лет кружит по континентам и морям, побывав в Аргентине, Южной Африке, Англии, нагромождая в портах и местах матросских остановок материал, который глубоко засекался в его памяти, из которого со временем вызрел щедрый плод...». Эти моменты биографии автора, насыщенность впечатлений, их экзотичность, а также талантливое объединение натурализма и реализма, отмечает исследователь, стали причиной успеха первых пьес.

Выделяются черты, которые можно считать особенностями именно о’ниловского драматического письма: особое настроение и яркость произведений, которые вытекают из экзотики темы моря, отсутствие фальшивого пафоса и морализирование. Это выразительно проявилось в драме «Анна Кристи». Кроме того, автору присущи бережливость слов, аккуратное и точное использования средств экспрессии.

Ева Аумер отмечает, что уже в первых произведениях можно найти зародыши силы таланта О’Нила, который полностью проявится в более поздних произведениях. В частности, уже одна из первых пьес, «Beyond the Horizon» («За горизонтом»), чудесно изображает всю глубину трагедии развеевания человеческих иллюзий. Роман Дибосский подчеркивает исключительность О’Нила, показывает по сравнению его с другими драматургами. В частности критик отмечает, что, несмотря на сходство пьес с произведениями Конрада, у О’Нила нет той «maestrii» (великолепия, величественности) стиля или философской задумчивости, а вместе с тем много трагической силы в человеческих образах и «взрывной силы чувства в простецких словах, которые пестреют жаргоном разного морского люда».

Несмотря на то, что в первых пьесах автор не поднимает общечеловеческих проблем, вечных вопросов и т. п. , и произведения эти, в сущности, являются «драматическими картинками по собственному жизненному опыту», исследователи отмечают неординарность и мастерство драматурга, указывают на яркие краски и довольно сильное эмоциональное, психологическое напряжение. О втором этапе творчества драматурга (1920–1934 гг. ) написано значительно больше, причем оно вызвало уже определенную полемику. Хотя все исследователи единодушны в том, что в 1920 г. с появлением пьесы «The Emperor Jones» («Император Джонс») настала новая фаза развития драматического мастерства О’Нила, однако оценивают этот этап очень неоднозначно.

С. Гельштинский, например, произведения, написанные в 1920–1931 гг. и включенные в сборники «Nine Plays by Eugene O’Neill» («Девять пьес Юджина О’Нила»), называет авторским Folio, сравнивая значение пьес для американского театра с влиянием Шекспира на английскую драму. Вместе с тем Адам Тарн в предисловии к польскому изданию американских драм делает замечание, что этот этап творчества имеет лишь историческое значение и об авторе вообще бы сегодня не говорили, если бы не более поздние пьесы, такие как «The Iceman Cometh» («Продавец льда грядет») и «Long Day's Journey into Night» («Длинное дневное путешествие в ночь»). Среди названий этого периода фигурируют определения «мистический» (А. Тарн), «мессианистично-философский» (Х.

Пшибильска), «фаталистический» (Х. Филипович).