x x
menu

Хороводные песни

Хороводы связаны со многими календарными праздниками. В. И. Даль перечислил следующие хороводы (по календарю): радуницкие, троицкие, всесвятские, петровские, пятницкие, Никольские, ивановские, илъинские, успенские, семенинские, капустин-ские, покровские.

Хороводные песни по их роли в хороводе разделяют на наборные (с них начинали), проходочные и разборные (ими заканчивали). Каждая песня представляла собой самостоятельную игру, законченное художественное произведение. Связь с древними заклинательными обрядами обусловила тематическую направленность хороводных песен: в них представлены мотивы аграрного (или промыслового) характера и любовно-брачные. Нередко они объединялись («Цы просо сеяли, сеяли...», «Хмель мой, хмелюшко...», «Заинька, по сенечкам Гуляй-таки, гуляй...»).

Постепенно хороводы утратили свой магический характер, их поэзия расширилась за счет песен лирических, они стали восприниматься только как развлечение.

В конце весны — начале лета, на седьмой послепасхальной неделе, праздновались зеленые святки (троицко-семицкие обряды). «Зелеными» они названы потому, что это был праздник растительной природы, «троицкими» — так как совпадали с церковным праздником во имя Троицы, а «семицкими» — потому что важным днем обрядовых действий был семик — четверг, да и вся неделя иногда называлась семицкой.

Дворы и избы снаружи и внутри украшали ветвями березы, пол посыпали травой, молодые срубленные деревца ставили около изб. Культ расцветающей, входящей в силу растительности соединялся с ярко выраженными женскими обрядами (участия мужчин в них не допускалось). Эти обряды восходили к важнейшей инициации языческих славян — принятию в род повзрослевших девушек как новых его матерей.

В семик завивали березку. Девушки с песнями шли в лес (иногда в сопровождении пожилой женщины — распорядительницы обряда). Выбирали две молодые березки и связывали их верхушки, пригибая к земле. Березки украшали лентами, из веток заплетали венки, приплетали ветки к траве. В других местах украшали одну березку (иногда под березку сажали соломенную куклу — Марену). Пели песни, водили хороводы, ели принесенную с собой еду (обязательной была яичница).

При завивании березки девушки кумились — целовались Через березовые ветви-и обменивались кольцами или платками. Друг друга они называли кумой. Этот обряд, не связанный с христианскими представлениями о кумовстве, А. Н. Веселовский объяснял как обычай посестринства (в древности все девушки одного рода действительно были сестрами). Березку они также как бы принимали в свой родственный круг, пели о ней ритуальные и величальные песни:

  • Покумимся, кума, покумимся
  • Мы семицкою березкой покумимся.
  • Ой Дид Ладо! Честному Семику.
  • Ой Дид Ладо! Березке моей.

На Троицын день ходили в лес развивать березку и раскумля-лисъ. Надев венки, девушки гуляли в них, а потом бросали в реку и загадывали свою судьбу: если венок поплывет по реке — девушка выйдет замуж; если его прибьет к берегу — останется еще на год в родительском доме; утонувший венок предвещал смерть. Об этом пели ритуальную песню:

  • Красны девицы
  • Веночки завили,
  • Люшечки-люли,
  • Веночки завили. ...
  • В речку бросали,
  • Судьбу загадали...
  • Быстра речка
  • Судьбу отгадала...
  • Коим девушкам
  • Замуж идти...,
  • Коим девушкам
  • Век вековать...,
  • А коим несчастным
  • Во сырой земле лежать.

Была и такая разновидность обряда: украшали (а иногда наряжали в женскую одежду) срубленную березку. До Троицына дня ее носили по деревне с песнями, величали, «угощали» ее в избах. В воскресенье несли к реке, разряжали и бросали в воду под причитания. Этот обряд сохранил отголоски очень архаичных человеческих жертвоприношений, березка стала заместительной жертвой. Позже бросание ее в реку рассматривалось как обряд вызывания дождя.

Обрядовым синонимом березки могла быть кукушка. В некоторых южных губерниях «е делали из травы «кукушкины слезки»: одевали в маленькую рубаху, сарафан и платок (иногда — в костюм невесты) — и шли в лес. Здесь девушки кумились между собой и с кукушкой, затем клали ее в гробик и зарывали. На Троицын день кукушку откапывали и сажали на ветки. Этот вариант обряда отчетливо доносит идею умирания и последующего воскрешения, т. е. инициации. Когда-то, по представлениям древних, инициируемые девушки «умирали» — «рождались» женщины.

Троицкую неделю иногда называли Русальной, так как в это время, по народным поверьям, в воде и на деревьях появлялись русалки — обычно девушки, умершие до брака. Русальная неделя могла не совпадать с Троицкой.

Принадлежа к миру мертвых, русалки воспринимались как опасные духи, которые преследуют людей и даже могут их погубить. У женщин и девушек русалки якобы просили одежду, поэтому для них оставляли на деревьях сорочки. Пребывание русалок в ржаном или конопляном поле содействовало цветению и урожаю. В последний день Русальной недели русалки покидали землю и возвращались на тот свет, поэтому в южнорусских областях совершался обряд проводов русалки. Русалку могла изображать живая девушка, однако чаще это было соломенное чучело, которое с песнями и плясками несли в поле, там сжигали, у костра плясали и прыгали через огонь.

Сохранился и такой тип обряда: двое рядились лошадью, которую также называли русалкой. Русалку-коня под уздцы вели в поле, а вслед за ней молодежь водила хороводы с прощальными песнями. Это называлось проводить весну.

teacher

Материал подготовлен с учителем высшей категории

Ильина Галина Сергеевна

Опыт работы учителем 36 лет

Популярные материалы

Рейтинг

0/0 icon

Вы можете оценить и написать отзыв

Делитесь проектом в соцсетях

Помоги проекту!

Есть сочинение? Пришли его нам и мы его опубликуем!

Прислать