Космическая парадигма в первой половине XIX века пополнилась именем еще одного поэта, о котором мы уже упоминали, в творчестве которого мы находим корреляции с произведениями М. Ю. Лермонтова. Это В. И. Соколовский. Как и у М. Ю. Лермонтова, в его творчестве можно проследить барочные тенденции. Это особенно касается поэмы "Мироздание" (1832). Вот как поэт изображает космическую "довремен-ность", о которой М. Ю. Лермонтов чаще говорит обобщенно.
Здесь все сливается в одно,
И без конца, и без предела,
Но есть пространство — там давно
В Моем сознанье жизнь кипела.
Здесь неизменность есть закон —
Там все собою изменяло
Теченье бурное времен:
Там есть конец, где есть начало!
В неизмеримой бездне той
Бесчисленных столетий звенья
Над дивною громадой тленья
Текли завещанной чредой.
Своими мощными словами
Из хладной тьмы небытия
Рождал и жизнь, и радость Я
И наполнял ее мирами;
Но время быстрое неслось,
Мгновеньями века летели,
Свершая путь, миры дряхлели
И вновь сливалися в хаос (цит. по 210, с. 433).
В эпоху барокко не существует антагонизма между мистиками и рационалистами в нашем смысле слова. Свой мистический опыт М. Ю. Лермонтов, как и другие художники, запечатлевает в творчестве, объединяя рациональное и иррациональное. И все это сочетается с философской рефлексией, свойственной барокко. Соединение искусства и науки, как мы уже упоминали, обязательно для словесного творчества: "Поэт и писатель XVII века — одновременно и литературовед, он artifex doctus. Его искусство — это одновременно и точная наука о прекрасном, наука с определенной системой правил. Поэт должен был в своем творчестве представлять мир с точки зрения теолога, физика, астронома, зоолога, то есть владеть основами различных наук". В некоторой степени и читатель подходит клитературе аналитически" (119, с. 130).
Чтобы рассмотреть "барочный космос" М. Ю. Лермонтова, остановимся на наиболее значимых для его творчества и данного стиля понятиях — эмблематичности текста и вечности как одной из наиболее значимых категорий барокко.
