Театр у Стоппарда оказывается воплощением введенного в оборот мифологами понятия «вечного возвращения» (мы тоже снова возвращаемся к мифологии, о которой столько говорили), за тем исключением, что если вечное возвращение в мифологии означало вечное воскрешение и вечное существование мира, в котором все имело значение и значимость, то у Стоппарда вечное возвращение оказывается бесконечным повторением постоянно забываемого и поэтому, возможно, реально и не существующего. Так у Стоппарда появляется тема забвения – приходящая на смену теме памяти. (Вообще тема отсутствия памяти становится одной из наиболее часто повторяемых в современной культуре.
В 1967, на год позже пьесы Стоппарда, выходит роман Габриэля Гарсия Маркеса «Сто лет одиночества», где потеря памяти приравнивается к потере возможности человеческого существования. В 1999 вышел уже фильм «Помни» про человека, потерявшего способность запоминать.) Розенкранц и Гильденстерн мгновенно забывают даже то, что происходило несколько секунд назад. В повторении мира нет особого смысла, как нет его и в неповторении мира. Надо сказать, что, как и других абсурдистско-метафизических авторов, Стоппарда пытались возвращать в круг художников 19-го века с их социально укорененной проблематикой, а в Розенкранце и Гильденстерне видели жертв либо просто Гамлета, либо Системы. Юрий Фридштейн писал, что эта пьеса, этот странно-интригующий парафраз шекспировского «Гамлета», есть в действительности предельно точная вариация на тему: маленький человек и его судьба. Тему, некогда открытую и вознесенную на высоты подлинной трагедийности Гоголем и Достоевским, в XX веке продолженную Кафкой и Беккетом. Так постепенно выстраивалась преемственность, так Стоппард вставал в ряд великих классиков XIX и XX веков, занимая в нем собственное, ему одному по праву принадлежащее место.
Как представляется, менее всего Стоппарда на момент написания пьесы интересовал «маленький человек» в исключительно социологическом понимании, к которому снова и снова упорно возвращаются литературоведы. Как менее всего занимал маленький человек Кафку и Беккета. У Кафки и Беккета чаще всего больших людей не было вообще, да и людей не было вообще, как нет их и у Стоппарда. (Когда в 1990 Стоппард снял фильм по своей пьесе, один ведущий кинокритик упрекал его за непрорисованность характеров. Все равно что упрекать Кандинского за отсутствие реалистических пейзажей, а Баха за то, что не писал оперетт. Не те задачи ставил перед собой Стоппард, и прорисовка характеров волновала его менее всего.) Пьеса Стоппарда – ревизия самой метафизической трагедии Шекспира. Гамлетовские вопросы, гамлетизм – это рефлексия, интроспекция, это осмысление своих поступков в контексте вечности и загробной жизни. «Но страх, что будет там…». В мире Шекспира поступки имеют причины и следствия, и только в таком мире возможен шекспировский Гамлет. Рефлексия возможна только при наличии личности, «Быть или не быть…» возможно только в осмысленном мире, где у всего есть значение, смысл и значимость. В пьесе Стоппарда метафизическая рамка «Гамлета» убрана, и без замысла, организующего мир, жизнь оказывается абсолютно бессмысленной. Чтобы иметь смысл, мир должен быть произведением чьего-то искусства. Именно этого у Стоппарда и нет.
