Ссылка Лермонтова на Кавказ (1837 г.) связана с "делом о непозволительных стихах", написанных им по поводу трагической гибели Пушкина, затравленного царизмом. Стихотворение его "Смерть поэта" в рукописном виде получило очень широкое распространение; один экземпляр его списка, с надписью "Воззвание к революции", был кем-то из врагов автора отправлен Николаю I. Лермонтова арестовали и после следствия и приговора отправили в Нижегородский полк, находившийся тогда в Кахетии.
Биографические данные, знакомящие нас с пребыванием поэта на Кавказе в 1837 году, во многих отношениях крайне скудны и разноречивы. По официальным сведениям, которые имеются в одном из послужных его списков, он с 21 апреля по 29 сентября участвовал во многих военных операциях, происходивших на Черноморском побережье.
Описание личных впечатлений, испытанных при подъеме на Крестовый перевал, вплелось впоследствии в повесть "Бэла". Лермонтов, как видно из перечня посещенных им мест, проехал по Северному Кавказу от моря до моря, затем побывал во многих местностях Грузии и Азербайджана. Как чуткий, разносторонний художник, он глубоко заинтересовался историческими памятниками Кавказа, жизнью и фольклором его многонационального населения, величественной природой края. Здесь же завязалось у него очень много знакомств, имевших для него немалое значение.
По-видимому, много интересного испытал поэт в Тбилиси ("хороших ребят здесь много", "есть люди очень порядочные"). Там он мог встречаться с ссыльными декабристами, а также с грузинскими писателями. Ко времени пребывания в Тбилиси относится запись № 24 в его творческих заметках, в которой упоминается о встречах поэта с одним из местных жителей по имени Геург. Это крайне интересная подробность, на которую до сего времени не было обращено внимания. В названной краткой записи Лермонтова имеются следующие строки: "Я снял с мертвого кинжал для доказательства. Несем его к Геургу. Он говорит, что делал его русскому офицеру". Геург — знаменитый грузинский мастер холодного оружия.
В журнале "Северный архив" за 1828 год в описании Тбилиси находим любопытные сведения: "Грузинское оружие, особенно же сабли, в славе. Мастер Георг имеет от правительства привилегию на делание последних, и весьма славится своею работою. Клинки делают из тонкой железной и медной проволоки, которую чрезвычайно долго перековывают. Хорошая сабля должна рубить гвозди". Таким образом, имя в заметке Лермонтова не вымышленное и не случайное; очевидно, поэт описывал здесь какой-то подлинный и весьма драматический эпизод. Имя того же мастера позднее названо в черновом варианте начальных строк стихотворения "Поэт" (1839 г.):
В серебряных ножнах блистает мой кинжал,
Геурга старого изделье.
Поездка в Грузию дала Лермонтову богатейший материал для крупных и лирических произведений, на чем мы далее остановимся. В частности, очень характерен для него глубокий интерес к устному поэтическому творчеству различных народов Кавказа. Никто из наших писателей не знал так хорошо этот край, как Лермонтов; об этом свидетельствуют не только такие крупные и разнообразные по тематике произведения, как "Измаил-Бей", "Демон", "Герой нашего времени" или многочисленные стихотворения, но и различные беглые упоминания личных имен, местных названий или отдельных выражений. Бо-денштедт в упомянутой статье говорит следующее:
"Пусть назовут мне хоть одно из многочисленных толстых географических, исторических и других сочинений о Кавказе, из которого можно бы живее и вернее познакомиться с характеристическою природой этих гор и их населения, нежели из которой-нибудь поэмы Лермонтова, где место действия происходит на Кавказе".
На обратном пути из Грузии, находясь во Владикавказе, Лермонтов встретился с проживавшим там В. В. Бобарыкиным, молодым офицером, которого поэт бегло знал по школе гвардейских прапорщиков. В. В. Бобарыкин принадлежал, по его личному признанию, к той части аристократической молодежи, которую великий поэт осудил в знаменитой "Думе".
Особенно же знаменательны были для Лермонтова во время пребывания на Кавказе в 1837 году те многочисленные встречи с различными писателями и общественно-политическими деятелями, какие имели место на группе Минеральных Вод и в Ставрополе.
В Пятигорске поэт часто виделся с поэтом Н. М. Сатиным, бывшим товарищем по московскому Благородному пансиону. Сатин в это время лечился; посещая его, Лермонтов познакомился в его обществе с доктором Майером, прототипом Верне-ра в "Княжне Мери", и В. Г. Белинским. Сатин в 1834 г., одновременно с Герценом и Огаревым, с которыми у него были дружеские связи, подвергся ссылке; Герцена сослали в Пермь, Огарева в Пензенскую губернию, Сатина — в Симбирскую губернию. В 1837 г., по болезни, Сатину разрешили выехать на Кавказ.
Будучи на Северном Кавказе, поэт встречался также с рядом других лиц, засвидетельствовавших это в своих воспоминаниях. Например, с А. М. Миклашевским, товарищем Лермонтова по Благородному пансиону и Юнкерской школе. Он сообщает, что они виделись в Пятигорске или Кисловодске у графини Ростопчиной. "В Кисловодске, — рассказывает Миклашевский, — я жил с двумя товарищами на одной квартире: князем Владимиром Ивановичем Барятинским — бывшим потом генерал-адъютантом, и князем Александром Долгоруким, погибшим на дуэли. К нам по вечерам заходил Лермонтов с общим нашим приятелем, хромым доктором Майером, о котором он в "Герое нашего времени" упоминает.
Заканчивая настоящую статью, отметим, что к тому же 1837 году относятся материалы о Лермонтове (воспоминания, письма), исходящие из семьи Н. С. Мартынова, впоследствии убившего поэта на дуэли, или из близкого к этой семье круга лиц; на них мы остановимся дальше.
