Действительно, на всех привычках и взглядах Обломова видно пагубное влияние крепостного права. Мысль об иной, не крепостнической основе жизни в его уме даже не возникает. Законченный тип лежебоки, избалованного ленивца, которому, по выражению Тарантьева, и спать-то помогает Захар, мечтающего с жизни в имении, где «будет вечное веселье, сладкая еда да сладкая лень», мог выработаться только в условиях крепостного быта. На основе крепостнической психологии вырастает и консерватизм Обломова. Его пугает сообщение Штольца, что около тихой Обломовки предполагается устроить пристань и шоссе, а в ближайшем уездном городе - ярмарку. Он боится, что город ворвётся в сонное затишье его деревни не только своим шумом, но и «развратом» смазных сапог, гармошки, чаепития. Грамотность, с точки зрения Обломова, тоже вредна мужику: «Выучи его, так он, пожалуй, и пахать не станет». Консервативно-дворянские взгляды чувствуются и в отношении Обломова к будущей семье и детям. На замечание Штольца, что забота о детях не должна смущать мысли Обломова, так как детей нужно только воспитывать и направлять, Илья Ильич сухо отвечает: «Нет, что из дворян делать мастеровых!»
Крепостнические стремления, правда, не находят себе активного выражения в деятельности Обломова. Этому мешает его лень. Но взгляды на то. что, по мнению Обломова, резко отличает его от «других», подтверждают его чисто крепостническую идеологию. Когда Захар однажды неосторожно сравнил Обломова с другими людьми, Илья Ильич реагировал на это с совершенно несвойственной ему страстностью. «Я - другой! Да разве я мечусь, разве работаю? Мало ем, что ли? Худощав или жалок на вид? Разве недостаёт мне чего-нибудь? Кажется, подать, сделать - есть кому! Я ни разу не натянул себе чулок на ноги, как живу, слава богу!» В другой раз Обломов с гордостью заявляет: «Да, я барин и делать ничего не умею».
Неприспособленность и ненужность Обломова особенно проявляются в условиях кипучей жизни города. У Обломова совершенно отсутствует «чувство нового», понимание неизбежности социальных перемен. Но Обломов был бы одинаково ненужным человеком даже и в родной Обломовке. Там также требовались люди, умеющие работать, и Илье Ильичу, который не знал, что такое четверть ржи и в какие месяцы сеют и жнут хлеб, в деревне делать было нечего. Эту ненужность Обломова чувствовал даже Захар. «Зачем ты на свет-то божий родился?»- восклицает он, обращаясь к спяшему барину. Ещё точнее обобщает ту же мысль Штольц: «Началось с неуменья надевать чулки, а кончилось неуменьем жить».