Важной работой по проблематике символа в русской литературе явилась книга старейшего и авторитетного философа и эстетика А. Ф. Лосева «Проблема символа и реалистическое искусство». Эта монография построена на прочном фундаменте марксистской теории познания. Впервые осуществлена задача создания «объективной теории символа». Пафос ее в выяснении огромной познавательной роли символа в реалистическом искусстве.
Можно констатировать, что период «затемнения» в понимании многослойное смысловой структуры символа и в определении его природы и особых форм связи с художественным образом в реалистической поэтике, благодаря исследованиям последних лет, и в частности исследованию А. Ф. Лосева прежде всего,- завершился. Наступила пора конкретного изучения особенностей символических средств у писателей-реалистов и у Пушкина, который первым показал громадные возможности поэтических символов в открытии перспектив именно в реалистической структуре образа.
Рассматривая символ как функцию объективной действительности, А. Ф. Лосев тщательно прослеживает исторически постепенное расширение понятия символа и показывает всю его реальную сложность, многослойность и многозначность. В частности, ов напоминает суждение Горького о символах, подчеркивает важность его мысли о создании народом гениальных символов - Прометея, Геракла, Святогора, Ильи Муромца, Микулы, которые он называет «гигантскими обобщениями жизненного опыта народа». Горький, пишет исследователь, «понимает символ как функцию объективной действительности, возникающую в результате максимально обобщающего- эту действительность коллективного творчества народных масс, в результате того специфического мышления, которое охватывает иной раз целые народы, целые исторические периоды, целые социально-исторические сдвиги».
Итогом глубокого изучения оказывается программное утверждение исследователя о громадном познавательном значении символа и в жизни, и в науке, и в искусстве. «Без превращения наших научно-философских понятий в символ мы вообще не могли бы обладать совершенными понятиями, способными переделывать действительность. Без использования символики искусство превратилось бы в неподвижную и самодовлеющую, достаточно мертвую действительность, не имеющую никакого объективного и тем более воспитательного значения. Никакая человеческая жизнь, ни идейная, ни бытовая, повседневная, невозможна без символов, которыми мы пользуемся ежеминутно, так как всякая жизнь всегда есть движение и стремление и несет на себе как нагрузку прошлого, так и заряженность для осуществления будущего» .
Литература призвана не пассивно отражать жизнь, но учить и открывать возможности ее переделать. Символ во всех областях человеческого знания, в том числе и в искусстве, оказывался «инструментом... проектом или программой управления действительности». Искусство «.обладает столь высокими художественными образами, цель которых заключается не только з том, чтобы быть самодовлеющим предметом бескорыстного удовольствия, по и быть орудиями ориентации человека в безбрежном море действительности, а также инструментом для ее творческого переделывания».
Из «необозримого множества» художественных произведений исследователь называет «Энеиду» и «Божественную Комедию», трагедии Шекспира и Шиллера, вторую часть «Фауста» Гете и поэмы и драмы Байрона, «Медного всадника» Пушкина, «Мцыри» и «Демона» Лермонтова, музыкальные драмы Мусоргского и Римского-Корсакова, «Легенду о великом инквизиторе» Достоевского и «Песню о Буревестнике» Горького. Все они и многие другие произведения «полны самыми разнообразными символами».
Символы в художественных произведениях, «насыщенные огромной общественно-политической и даже вообще социально-исторической силой, являются либо пророчеством, либо подведением итогов величайших человеческих катастроф и демонстрируют собою тончайшие и острейшие инструменты для ориентации в этих катастрофах, а также и методы их преодоления. Никакая мертвая система понятий, даже самых общих и самых глубоких, а также никакая система художественных образов, преследующих только цели самодовлеющего созерцания и символически не зовущая ни к какой другой действительности и ни к какому ее преобразованию,- такие художественные образы являются искусством слабым, недостаточным, односторонним, если не прямо плохим,- не могут создать подлинного реалистического произведения искусства».
