Свои взгляды на поэзию Верлен изложил в стихотворении начала 70-х годов «Поэтическое искусство», где музыкальность стиха противостоит определенности содержания. Верлен советовал обращаться к непонятным образам и отдавать предпочтение нюансам, полутонам, а не резким тонам. И хотя Верлен имел в виду легкую неточность воображения, такой принцип открывал путь алогизму. Сам Верлен не предоставлял своему стиху значения программного манифеста, как позднее восприняли его поэты-символисты. «Нельзя же понимать «Поэтическое искусство» буквально», - говорил Верлен, продолжая писать ясно и сохранять в своем творчестве традиционные размеры и рифмы.
Новая поэтика Верлена предопределяется совсем новым типом поэтического мышления. Поэт усиливает ритмико-интонационное единство стиха, при этом ослабляя логичность и связанность поэтического текста. Главное для него - единство впечатления от стиха. Такой подход обусловливался стремлением создать новый универсальный поэтический язык.
Поэзия Верлена заостряет наиболее печальные чувства. Поэт передает тонкие оттенки и глубокие разногласия душевных порывов. Звучит «Осенняя песня», и ощущается, как осень влияет на подсознание человека и его прошлое, словно она хочет передать человеку свою лютость и хмурость. Так же печалью проникнуто стихотворение «Так тихо сердце плачет», расположению духа печали лирического героя отвечает природа, верная спутница произведений автора. Она не оставляет его и во время «Сентиментальной прогулки», когда Верлен блуждает в одиночестве, сопровождая свою печаль. Белая водяная лилия грустит на озере, загадочность авторской грусти подчеркивает туман. Прозрачным намеком на несчастливую судьбу влюбленных становится любование лирического героя дикими утками, которые зовут друг друга. И в то же время все стихает, проваливаясь во тьму ночи. Ночь дает временный перерыв герою, оставляя в покое, дает отдых от печальных мыслей, от вздохов, от страданий. Природа и человек являются одним целым, одной душой, одной песней, а какой она будет - решать человеку, - таким является кредо французского романтика Поля Верлена.
