Цель: Сформировать общее представление о поэме Гомера «Одиссея»; учить находить в тексте поэмы приключенческие, сказочные и бытовые элементы, приводить примеры осуждения Гомером беззаконие, несправедливой силы (циклоп Полифем) и самоуверенности и спеси человека (конфликт Одиссея с Посейдоном); развивать привычки работы с текстом, внимание; воспитывать внимательного, вдумчивого читателя.
ХОД УРОКА
I. Мотивация учебной деятельности
Всем вам известные голливудские фильмы «Троя» и «Одиссея» по мотивам поэм Гомера. Признанные мастера мирового кино - Андрей Кончаловский и Френсис Форд Коппола - перенесли на экран, гениальное произведение Гомера, создав чрезвычайно зрелищную ленту с высочайшим бюджетом (45 млн. долларов) за всю историю Голливуду - двухсерийный фильм «Одиссея».
Думаю, вы понимаете, что в Голливуде снимают лишь такое кино, которое будут смотреть миллионы зрителей и которое принесет выгоду своим авторам. Чему же почти через 3 тысячи лет после своего создания поэмы Гомера экранизируются, вызывают увлечение и имеют миллионы приверженцев?
(Поэмы Гомера вечные, так как люди за 3 тысячи лет не очень изменились: они все еще не прекратили воевать; так же, как и раньше, они влюбляются, сердятся, страдают и сочувствуют другим. Вдобавок, произведения Гомера захватывают своими приключениями и фантастическими событиями, как, например, в поэме «Одиссея».)
II. Изучение нового материала
1. слово учителя
- Поэма «Одиссея» состоит из 12 110 стихов и распределенная на 24 части. Ее действие сосредоточено вокруг одного героя и одной темы. Этим героем есть Одиссей, сын лаерта, мужчина Пенелопы, отец Телемаха, который воевал 10 лет под стенами Трои и прославился подвигами и мудростью. Темой же «Одиссеи» есть странствования хитроумного Одиссея во время возвращения домой, на остров Итака и возобновления себя в правах царя острова и хозяина своего дома.
Действие поэмы освещает последние 40 дней из 10-летнего плавания Одиссея, а полная картина всех неурядиц и страданий, что обжиги на его судьбу, подается в виде рассказа самого Одиссея на банкете у царя Алкиноя.
В «Одиссеи», в отличие от «Илиады», широко используются приключенческие, сказочные, фантастические элементы. Одиссей рассказывает о морских приключениях, о встрече с циклопом Полифемом, о злых уродах Сциллу и Харибду, о сладкозвучных сиренах, которые заманивают путешественников своим пением.
2. Работа с опорным конспектом № 7
«Одиссея»
Путь Одиссея из Трои домой, на остров Итака, к любимой жене Пенелопы и сына Телемаха длился 10 лет.
Первым фантастическим приключением Одиссея было пребывания в стране мирных лотофагов, «едоков лотоса», замечательного сладкого цветка (кто попробует ее, тот навсегда забудет свою родину и останется собирателем лотоса).
Потом Одиссей попал в страну циклопов, одноглазых чудовищ, где великан-людоед Полифем съел нескольких спутников Одиссея.
После этого путешественники оказались в стране великанов-людоедов, лестригонов, которые уничтожили все корабли Одиссея, кроме одного, который потом приток к острову волшебницы Цирцеи. Она превратила спутников Одиссея на свиней, лишь Одиссей с помощью растения-противоядия победил чары и оставался в Цирцеи на протяжении года. Путешественникам пришлось проплывать мимо коварных сирен, которые уничтожают доверчивых мореплавателей; проходить между скал, близ которых живут Сцилла и Харибда, что пожирают людей.
Спутники Одиссея не выжили во время этого путешествия. Живым остался лишь он один, волнами выброшенный на остров Огигия, где он находился у нимфы Калипсо.
Лишь после этого путешественнику удалось попасть на остров, где живут феаки, которые, выслушав его, помогли возвратить на остров Итака.
3. работа с текстом поэмы «Одиссея»
Чтение «Запение» (песня 1, стихе 1-21)
ЗАПЕНИЕ (песня 1, стих 1-21)
Муза, поведай мне о видавшем виды мужа, который долго
Светом блуждал, священную столицу Троян разрушив,
Всяких людей насмотрелся, города их и обычаи видел,
В море же много беды и телом испытал, и душой,
Чтобы и себя уберечь, и друзей домой воротить.
И не уберег он своего общества, хотя как того стремился.
Напрасно погибли все через собственная наглость бессмысленная -
Съели, безумные, предпочитал они Гелия Гиперона,-
Кое-что, богиня, и нам расскажи о них, Зевса дочь.
Другие, кому повезло, избегнут гибели злой,
Дома были уже, войны и опасности на море избавившись.
Только его, что так стремился отчизны своей и жены,
Нимфа Калипсо, владыка, держала, из богинь наиболее светлая,
В гроте глубоком, желая иметь его мужчиной.
В круговороте времени, когда год поступил соответствующий
И постановили боги возвратить ему к Итаки,
Даже и там, среди близких и родных, не мог он избегнуть
Затруднения тяжелые. Тогда все боги ему сочувствовали,
Кроме Посейдона,- гневом его Одиссей богу равный
Гонимое все время было, пока родного края достался.
— Или знаете вы, что означают слова «даже и там, среди близких и родных, не мог он избегнуть затруднений тяжелых»? (При отсутствии Одиссея на его острове появилось немало мужчин, которые были претендентами на руку и сердце Пенелопы, и царствование на Итаки. Жена Одиссея — образец верности и настоящей любви — не хотела выходить замуж, но 20 лет отсутствия мужчины заставили ее задуматься над будущим. Пенелопа и ее юный сын Телемах не могли оказывать сопротивление негодным людям, которые посягали на царствование на острове. Одиссею нужно было очистить свой дом от них и возобновить себя в правах хозяина дома и Итаки.)
Чтение отрывка «Одиссей и циклоп Полифем» (песня 9, стих 181-566)
ОДІССЕЙ И ЦИКЛОП ПОЛІФЕМ (ПЕСНЯ 9, СТИХ 181-566)
Быстро достались мы так недалекой той страны, увидели там, край скалы над морем, высокую, лавром поросшую пещеру. К ней собирали на ночь Коз и овечек много; кругом протягивался высокий
185 двор, огороженный муром из вкопанных в землю больших Каменьев, сверху же и сосны росли, и дубы высоченные. Великан жил там безобразный, то коз и овечек отары. Сам выпасал себе, других вдали. Ни с кем он не знался. В одиночестве своем и никаких не ведал законов.
190 Был он урод страшный, на человека, который хлебом питается, Совсем не похожий, скорее вскидывался на горную верхушку лесом поросшую, которая среди скал высится одиноко. Товарищам своим верным на месте велел я остаться. При корабле и стеречь корабля своего бдительно;
195 Сам же, двенадцать избрав между ними попутчиков наилучших Отправился. Имел с собой козий я мех со сладким Темно-красным вином, которое Марон1 мне дал, сын Еванта, Жрец Аполлона, который опекается Исмаром-Городом. Из почета к богу и жрецу мы и жену его пощадили,
200 Й сына; а сам проживал он в тенистой роще Аполлона2. Итак, за то он мне дорогих предоставлял подарков: Красивого выбора золота семь тогда дал он участей, Подарил и кратеру, из серебра всю, и, вдобавок, Чистым, сладким вином, этим питьем божественным, двенадцать
205 Амфор наполнил для меня. Никто о крепкое вино то В целом доме из служанок и челядинцев до сих пор не ведал, Только он сам, и дорогая жена, и ключница верная. Имея пить сладкое, как мед, вино то красное, Довольно было лишь бокал один его влить на двадцать
210 Мерок воды, и запах вокруг такой от напитка
Шел божественно сладкий, что удержаться тяжело от него. Мех я большой вином тем наполнил и других припасов. В бесаги взял кожаные с собой. Почувствовал как я духом Мужественным, что встречу человека, одетый в силу могущественную,
215 Дикого великана, который ни законов, ни права не знает.
Быстро добрались мы к пещере, но не застали Великана в ней, где-то пас он отару свою густорунную.
Марон - сын или внук Диониса, жрец Аполлона на фракийском острове
Исмари.
Аполлон - сын Зевса и богини лета, брат Артемиды. В Дельфах он основал
Святилище.
Вот вошли мы в пещеру и стали все осматривать: Сырые там корзины полные стояли, ягнята и козлята
220 В стойлах теснились узких, по возрасту поставленные разным: Старшие - отдельно, отдельно от них средние, и отдельно - Новорожденные; в ведрах стояло сыворотки полно, Кувшины и подойники были приготовлены там для удоя. Товарищи начали всячески меня уговаривать,
225 Сыр тот, забрав, немедленно бежать оттуда и быстро загнали на наш корабль быстроходный из загона для скота. Тех козлят и барашек, да и включить по водам соленых. И не послушал я их, хотя было бы намного это лучше,- Хотелось, увидит его, не даст ли мне сам он гостинца?
230 Товарищам же моим не казался, тем не менее, он радушным. Вот мы разложили огонь, и жертву принесли, и самые уже. Сыру набрав, поили, и ждать в уголку приказали, Пока со стадом он придет. Принес тяжелую охапку дров он сухих, чтобы было, на чем ужин варить.
235 С громыханием снял те дрова среди каменной пещеры.
Мы же от страха все в самый дальний оставили закоулок. Подогнав к пещере тучных коз и овечек. Тех, что доить имел, а самцов - баранов с козлами - Он за дверями оставил, на своем дворе широком.
240 Потом камень поднял огромный и вход к пещере
Им завалил,- не могли бы того камня сдвинуть из места Й кованные крепко двадцать два телеги четырехколесные,- Целая то скала была, что ею заложил свои двери. Сидя, он подоил уже и коз, и овец блеющих,
245 Всех за очередью, и каждой тогда подпустил сосунка. Белого он молока и кислого взял половину. Сыр отдавив, положил в плетеные корзины сразу; Другу же в кувшинах он оставил половину, чтобы иметь. И свежего еще молока - напиться после ужина.
250 быстро управился с этими он делами, потом еще и огонь. Сам разжег, и, в конце концов, увидел он нас и промолвил: «Кто вы, чужеземец? Путем, откуда вы плывете влажным. В деле, котором или так, наугад вы блуждаете морем, Будто разбойники те, что носят в водных пространствах,
255 Взвешивая собственной жизням и беду неся чужестранцам?» Так говорил он, и дорогими мы загрустили сердцами: Исполнил нас ужасом страшный его голос и вид безобразный. В ответ все же я к нему с такими обратился словами: «Родом все мы ахейцы, домой возвращаем из Трои,
260 И противоположными гонимые ветрами над гладью морской Сбились из пути, и на других путях и на другой дороге Мы оказались,- Зевса, видно, на то была воля. Гордые мы быть людьми Агамемнона, сына Атрия, Слава которого теперь к высокому небу достигает,
265 Город большой, так как он разрушил и люда много
Истребил. Мы же прибыли аж сюда и вот припадаем Все к коленам твоих,- проявишь ты нам гостеприимность или, может, Еще и подарок дашь, что гостям их обычно дарят. Итак, могущественный, богов уважай, молим тебя мы,
270 Зевс, так как есть сам покровитель гостей и всех, что умоляют.
Он и гостеприимный, и гостям спутник, достойным почета». Так говорил я, а он мне словом безжалостным: «Ну же и дурак ты, чужбине, да и издали, наверное, прибыл ты, Что уважать и бояться богов меня так уговариваешь!
275 Нам, кіклопам3, безразлично и к Зевсу Егидостранцу, И к блаженным богам, самые как от них мы более сильные. Страх перед Зевсом меня не принудит тебя пощадить С товарищами, если того собственный мой дух не прикажет. Лучше скажи мне, где корабль твой оснащен ныне
280 К суходолу пристав - далеко или близко, чтобы знал я». Так он выспрашивать стал, но это не укрылось от меня, Имел, так как я опыт, и хитрыми так ответил я словами: «Мой корабль сокрушил Посейдон, земли трясун, Бросив им в скале отвесные при самом побережье
285 Вашего края,- ветром сюда его из моря загнало. Наглой смерти, тем не менее, из попутчиков я спасся». Так я сказал. Не отказал безжалостным сердцем ничего, Вскочив внезапно и, руки свои на попутчиков наложив, Двух, как щенков, поймал и с силой ими об землю
290 Ударил, аж мозг их брызнул и везде по земле рассердился, Истерзав их прочь, снарядил себе из них он ужин. Все он пожрал, будто лев, который питается в горах, ничего Не оставил - ни утробы, ни мяса, ни кости с мозгом. Руки с рыданием горьким к Зевса мы все простыли,
295 Видя преступление такой, в сердце своим беспомощные.
А как наполнил киклоп своего живота глыб прожорливый Мясом человеческим, молоком неразбавленным пищу запил он І между овец в пещере своей покоиться раскинулся. Духом отважным тогда такой я подал себе совет:
300 Ближе подкрасться и, меч свой наостренный из ножен добыв, Ударить в грудь ему, рукой нащупав место, Где печени под сердечником,- та другая задержала мысль: Все мы в пещере тут погибли бы напрасной смертью, Так как от высоких дверей не смогли бы отодвинуть руками
305 Камень мы тот огромный, что великан им завалил их. Так мы в кручине и вздохах на светлую Эос ожидали. Только что из предрассветной мглы показалась Эос осветленная. Уже он огонь разжег, подоил своих знаменитых овечек, Всех за очередью, и каждой тогда подпустил сосунка.
Киклоп - то самое, что и циклоп,- великан с одним глазом посредине.
310 быстро управился с этими он делами, потом снова Двух с между нас поймал и себе снарядил он завтрак. Дальше, позавтракав, выгнал из пещеры свою он отару, легко отодвинув камень трудный от дверей, и на место. Снова поставил, словно сагайдак колпачком покрывал он.
315 С криком и свистом киклоп погнал свою жирную отару У горы. А я, в пещере оставшись, начал размышлять, как бы отомстить, если подаст мне ласку Афина4. Сердцу моему такая наилучшей выдался совет: Возле загона для скота лежала киклопа палка длинная -
320 Ствол сырой маслины,- срубил ее он, чтобы ходить. С ней, как высохнет она. Выглядела же та палка, будто Мачта на двадцятивесловом просторном судне чернобоком, Что грузы торговые сквозь даль морскую перевозит,- Так выглядела длиной палка.
325 Кия на сажень я отрезал от ломаки той
И товарищам передал, обстрогать его приказав. Хорошо они обтесали обтесок, а я, заострив Дубину тот, в пламени острием держал, чтобы огнем опалить. Потом старательно его запрятал я под гноем, которого
330 Очень много было понакидано везде по пещере. Товарищам после того велел жеребки я тянуть, Кто из них решится, вместе со мной кол тот, подняв, В глаз вонзить киклопу, как в сон он сладкий погрузится. Обжиги тем четырем жеребки, кого и сам бы хотел я
335 Выбрать в помощь, а я уже пятый выходил между ними. Вечером и он поступил и отару пригнал пышнорунну. Сразу же отару он сытую загнал в широкую пещеру Сполна всю, не оставил на дворе широком никого, Предчувствуя что-то, или Бог его так вразумил.
340 Потом он камень поднял огромный и вход завалил им, Сидя, он подоил и коз, и овец мекотливих, Всех за очередью, и каждой тогда подпустил сосунок. Быстро управился с этими он делами. Потом снова Двух из нас поймал и себе снарядил из них ужин.
345 Здесь подошел к киклопа я близко и обратился к нему, С темно-красным вином, деревянный поднимая сосуд: «Выпей, киклоп, вина, накушавшись мяса человеческого,- Сам тогда будешь знать, что за питье в корабле пряталось нашем. Вез тебе эту я пожертвование, чтобы переглянулся на меня
350 Й нарядил быстрее домой, а ты все беспощадно свирепствуешь. Кто же теперь, изверг, захочет к тебе сюда посетить. Из других людей, когда так не по правде ты с нами повел себя?»
Афина - богиня мудрости и справедливой войны. За силой и мудростью она равняется Зевсу.
Так говорил я. Взял он и выпил, и страшно полюбил
То он сладкое питье, и еще потребовал его вторично. 355 « Дай-ка, пожалуйста, еще, и свое мне здесь же имя
Сразу названия, чтобы мог и тебя я гостинцем потешит,
Так как и киклопам, их нивы плодородные вино виноградное
В гронах роскошных дают, что приумножает Зевс их дождями.
Это несравненное вино, это — нектар, это амвросия5 настоящая!» 360 Так он сказал, и искристого снова ему дал я напитка.
Трижды поднимал я, и трижды в глупости своей выпивал он.
А как вино совсем ему затуманило ум,
Я со сладкими снова к нему обратился словами:
«Ты об имени моем знаменитом спрашиваешь, киклоп?
365 Сейчас себя, ты же гостинца отдай, что мне обещал ты.
Ношу название я Никто на имя, и Никем меня отец и иметь,
И товарищи мои, и другие, конечно, все называют».
Так говорил я, а он ответил мне словом безжалостным:
«Итак, Никого я съем в последнюю очередь, раньше же поем а 370 Товарищей его всех,- это тебе и будет гостинец».
Так он сказал, покачнулся, и навзничь упал, и, согнув
Набок грубую шею, лежал, и сразу всевластный
Сон преодолел его. Из горла у него с вином вытекали
Мяса человеческого шматы,- опьянев, начал он блевать.
375 Кия тогда я в пепел горячий засунул, чтобы снова
Он разогрелся как жар, а тем временем отваги словами
Товарищам прибавлял, чтобы никто не убежал из испуга.
Итак, круглый кол, хотя и был он сырой, разжегши
Так, что огнем он, взялся и ярко начал гореть,
380 Вынул из огня я и ближе поднял к киклопа, вокруг же
Товарищи возникали - Бог дал им отвагу большую.
Взявшись за дубину тот оливной с концом обостренным, дружно
В глаз вонзили ему мы. А я, нажав сверху,
Стал им крутить, как доску плотник сверлит корабельную 385 Сверлом, а другие из-под низа ремнем его оборачивают,
Взявшись край, и живо он крутит сам безустанно.
Так вот и мы, взяв раскаленную дубину, им сверлили
Великану глаз, и пасока тепла струила вокруг:
Жаром горящих зрачков обожгло и брови, и ресницы.
390 лопнуло яблоко очное, и корни его шипели
Как у кузнеца, когда он топор или большой топор
Сунет горячим в воду холодную и шипит то железо,
Закалкой взятое,- стает, так как оно еще крепче от того,-
Так от оливного кия и глаз его зашипел.
395 Страшно киклоп закричал, даже эхо раскинулось по пещере,
Из перепуга мы бросились врассыпную все, и сразу он вырвал
Амвросия (амброзия) - пища олимпийских богов, которая обеспечивала их бессмертие и вечную юность (такая же действие и нектара - напитка богов).
Из глазу то дерево, горячей кровью облито,
Со злостью от себя, ее швырнул обеими руками
И зычно киклопов взывать начал, что с ним в соседстве
400 Тоже в пещерах жилы на овеянных ветром взгорьях.
Вопль, тот страшный услышав, они отовсюду прибежали, Вход обступили в пещеру и стали расспрашивать, что с ним: «Что, Полифеме, с тобой, что громко так ты взываешь. В ночь божественную и сладкого сна лишаешь всех нас?
405 Может, кто со смертных отару твою силком выгоняет?
Может, самого тебя кто-то насилием и подступом губит?» В ответ так из пещеры взывал Полифем премогущественный: «Друзья, Никто, и не насилием меня он, а подступом губит!» Отвечая, скажут они ему слово крылатое:
410 «Что же, когда сам ты и никто насилия тебе не совершает, То или не Зевс тебе хворь наслал и помощь здесь напрасная,- Лучше ты отца своего, владыку умоляй Посейдона!» Сказали это, и отошли; дорогое сердце мое рассмеялось, как обманул я именем его и замыслом этим безупречным.
Страницы: 1 2 3
245 Всех за очередью, и каждой тогда подпустил сосунка. Белого он молока и кислого взял половину. Сыр отдавив, положил в плетеные корзины сразу; Другу же в кувшинах он оставил половину, чтобы иметь. И свежего еще молока - напиться после ужина.
250 быстро управился с этими он делами, потом еще и огонь. Сам разжег, и, в конце концов, увидел он нас и промолвил: «Кто вы, чужеземец? Путем, откуда вы плывете влажным. В деле, котором или так, наугад вы блуждаете морем, Будто разбойники те, что носят в водных пространствах,
255 Взвешивая собственной жизням и беду неся чужестранцам?» Так говорил он, и дорогими мы загрустили сердцами: Исполнил нас ужасом страшный его голос и вид безобразный. В ответ все же я к нему с такими обратился словами: «Родом все мы ахейцы, домой возвращаем из Трои,
260 И противоположными гонимые ветрами над гладью морской Сбились из пути, и на других путях и на другой дороге Мы оказались,- Зевса, видно, на то была воля. Гордые мы быть людьми Агамемнона, сына Атрия, Слава которого теперь к высокому небу достигает,
265 Город большой, так как он разрушил и люда много
Истребил. Мы же прибыли аж сюда и вот припадаем Все к коленам твоих,- проявишь ты нам гостеприимность или, может, Еще и подарок дашь, что гостям их обычно дарят. Итак, могущественный, богов уважай, молим тебя мы,
270 Зевс, так как есть сам покровитель гостей и всех, что умоляют.
Он и гостеприимный, и гостям спутник, достойным почета». Так говорил я, а он мне словом безжалостным: «Ну же и дурак ты, чужбине, да и издали, наверное, прибыл ты, Что уважать и бояться богов меня так уговариваешь!
275 Нам, кіклопам3, безразлично и к Зевсу Егидостранцу, И к блаженным богам, самые как от них мы более сильные. Страх перед Зевсом меня не принудит тебя пощадить С товарищами, если того собственный мой дух не прикажет. Лучше скажи мне, где корабль твой оснащен ныне
280 К суходолу пристав - далеко или близко, чтобы знал я». Так он выспрашивать стал, но это не укрылось от меня, Имел, так как я опыт, и хитрыми так ответил я словами: «Мой корабль сокрушил Посейдон, земли трясун, Бросив им в скале отвесные при самом побережье
285 Вашего края,- ветром сюда его из моря загнало. Наглой смерти, тем не менее, из попутчиков я спасся». Так я сказал. Не отказал безжалостным сердцем ничего, Вскочив внезапно и, руки свои на попутчиков наложив, Двух, как щенков, поймал и с силой ими об землю
290 Ударил, аж мозг их брызнул и везде по земле рассердился, Истерзав их прочь, снарядил себе из них он ужин. Все он пожрал, будто лев, который питается в горах, ничего Не оставил - ни утробы, ни мяса, ни кости с мозгом. Руки с рыданием горьким к Зевса мы все простыли,
295 Видя преступление такой, в сердце своим беспомощные.
А как наполнил киклоп своего живота глыб прожорливый Мясом человеческим, молоком неразбавленным пищу запил он І между овец в пещере своей покоиться раскинулся. Духом отважным тогда такой я подал себе совет:
300 Ближе подкрасться и, меч свой наостренный из ножен добыв, Ударить в грудь ему, рукой нащупав место, Где печени под сердечником,- та другая задержала мысль: Все мы в пещере тут погибли бы напрасной смертью, Так как от высоких дверей не смогли бы отодвинуть руками
305 Камень мы тот огромный, что великан им завалил их. Так мы в кручине и вздохах на светлую Эос ожидали. Только что из предрассветной мглы показалась Эос осветленная. Уже он огонь разжег, подоил своих знаменитых овечек, Всех за очередью, и каждой тогда подпустил сосунка.
Киклоп - то самое, что и циклоп,- великан с одним глазом посредине.
310 быстро управился с этими он делами, потом снова Двух с между нас поймал и себе снарядил он завтрак. Дальше, позавтракав, выгнал из пещеры свою он отару, легко отодвинув камень трудный от дверей, и на место. Снова поставил, словно сагайдак колпачком покрывал он.
315 С криком и свистом киклоп погнал свою жирную отару У горы. А я, в пещере оставшись, начал размышлять, как бы отомстить, если подаст мне ласку Афина4. Сердцу моему такая наилучшей выдался совет: Возле загона для скота лежала киклопа палка длинная -
320 Ствол сырой маслины,- срубил ее он, чтобы ходить. С ней, как высохнет она. Выглядела же та палка, будто Мачта на двадцятивесловом просторном судне чернобоком, Что грузы торговые сквозь даль морскую перевозит,- Так выглядела длиной палка.
325 Кия на сажень я отрезал от ломаки той
И товарищам передал, обстрогать его приказав. Хорошо они обтесали обтесок, а я, заострив Дубину тот, в пламени острием держал, чтобы огнем опалить. Потом старательно его запрятал я под гноем, которого
330 Очень много было понакидано везде по пещере. Товарищам после того велел жеребки я тянуть, Кто из них решится, вместе со мной кол тот, подняв, В глаз вонзить киклопу, как в сон он сладкий погрузится. Обжиги тем четырем жеребки, кого и сам бы хотел я
335 Выбрать в помощь, а я уже пятый выходил между ними. Вечером и он поступил и отару пригнал пышнорунну. Сразу же отару он сытую загнал в широкую пещеру Сполна всю, не оставил на дворе широком никого, Предчувствуя что-то, или Бог его так вразумил.
340 Потом он камень поднял огромный и вход завалил им, Сидя, он подоил и коз, и овец мекотливих, Всех за очередью, и каждой тогда подпустил сосунок. Быстро управился с этими он делами. Потом снова Двух из нас поймал и себе снарядил из них ужин.
345 Здесь подошел к киклопа я близко и обратился к нему, С темно-красным вином, деревянный поднимая сосуд: «Выпей, киклоп, вина, накушавшись мяса человеческого,- Сам тогда будешь знать, что за питье в корабле пряталось нашем. Вез тебе эту я пожертвование, чтобы переглянулся на меня
350 Й нарядил быстрее домой, а ты все беспощадно свирепствуешь. Кто же теперь, изверг, захочет к тебе сюда посетить. Из других людей, когда так не по правде ты с нами повел себя?»
Афина - богиня мудрости и справедливой войны. За силой и мудростью она равняется Зевсу.
Так говорил я. Взял он и выпил, и страшно полюбил
То он сладкое питье, и еще потребовал его вторично. 355 « Дай-ка, пожалуйста, еще, и свое мне здесь же имя
Сразу названия, чтобы мог и тебя я гостинцем потешит,
Так как и киклопам, их нивы плодородные вино виноградное
В гронах роскошных дают, что приумножает Зевс их дождями.
Это несравненное вино, это — нектар, это амвросия5 настоящая!» 360 Так он сказал, и искристого снова ему дал я напитка.
Трижды поднимал я, и трижды в глупости своей выпивал он.
А как вино совсем ему затуманило ум,
Я со сладкими снова к нему обратился словами:
«Ты об имени моем знаменитом спрашиваешь, киклоп?
365 Сейчас себя, ты же гостинца отдай, что мне обещал ты.
Ношу название я Никто на имя, и Никем меня отец и иметь,
И товарищи мои, и другие, конечно, все называют».
Так говорил я, а он ответил мне словом безжалостным:
«Итак, Никого я съем в последнюю очередь, раньше же поем а 370 Товарищей его всех,- это тебе и будет гостинец».
Так он сказал, покачнулся, и навзничь упал, и, согнув
Набок грубую шею, лежал, и сразу всевластный
Сон преодолел его. Из горла у него с вином вытекали
Мяса человеческого шматы,- опьянев, начал он блевать.
375 Кия тогда я в пепел горячий засунул, чтобы снова
Он разогрелся как жар, а тем временем отваги словами
Товарищам прибавлял, чтобы никто не убежал из испуга.
Итак, круглый кол, хотя и был он сырой, разжегши
Так, что огнем он, взялся и ярко начал гореть,
380 Вынул из огня я и ближе поднял к киклопа, вокруг же
Товарищи возникали - Бог дал им отвагу большую.
Взявшись за дубину тот оливной с концом обостренным, дружно
В глаз вонзили ему мы. А я, нажав сверху,
Стал им крутить, как доску плотник сверлит корабельную 385 Сверлом, а другие из-под низа ремнем его оборачивают,
Взявшись край, и живо он крутит сам безустанно.
Так вот и мы, взяв раскаленную дубину, им сверлили
Великану глаз, и пасока тепла струила вокруг:
Жаром горящих зрачков обожгло и брови, и ресницы.
390 лопнуло яблоко очное, и корни его шипели
Как у кузнеца, когда он топор или большой топор
Сунет горячим в воду холодную и шипит то железо,
Закалкой взятое,- стает, так как оно еще крепче от того,-
Так от оливного кия и глаз его зашипел.
395 Страшно киклоп закричал, даже эхо раскинулось по пещере,
Из перепуга мы бросились врассыпную все, и сразу он вырвал
Амвросия (амброзия) - пища олимпийских богов, которая обеспечивала их бессмертие и вечную юность (такая же действие и нектара - напитка богов).
Из глазу то дерево, горячей кровью облито,
Со злостью от себя, ее швырнул обеими руками
И зычно киклопов взывать начал, что с ним в соседстве
400 Тоже в пещерах жилы на овеянных ветром взгорьях.
Вопль, тот страшный услышав, они отовсюду прибежали, Вход обступили в пещеру и стали расспрашивать, что с ним: «Что, Полифеме, с тобой, что громко так ты взываешь. В ночь божественную и сладкого сна лишаешь всех нас?
405 Может, кто со смертных отару твою силком выгоняет?
Может, самого тебя кто-то насилием и подступом губит?» В ответ так из пещеры взывал Полифем премогущественный: «Друзья, Никто, и не насилием меня он, а подступом губит!» Отвечая, скажут они ему слово крылатое:
410 «Что же, когда сам ты и никто насилия тебе не совершает, То или не Зевс тебе хворь наслал и помощь здесь напрасная,- Лучше ты отца своего, владыку умоляй Посейдона!» Сказали это, и отошли; дорогое сердце мое рассмеялось, как обманул я именем его и замыслом этим безупречным.
Страницы: 1 2 3
