x x
menu

Писатели Франции. Ю. Корнеев. Альфред Де Виньи (1797-1863)

Писатели Франции. Ю. Корнеев. Альфред Де Виньи (1797-1863) поэтому в отношениях с начальством он усвоил себе какую-то вызывающую холодность, казавшуюся всем кабинетам времен Реставрации проявлением оппозиционности. За десять лет Альфред еле-еле дослужился до капитана.

Он мечтал о славе, а Бурбоны превратили армию в учреждение чуть ли не полицейское. Он рассчитывал повоевать в Испании в 1823 году, а ему пришлось томиться в пограничных гарнизонах. «События, которых я ждал, представали мне в обличий далеко не столь величавом, как мне бы того хотелось», — пишет он в своем «Дневнике». "Источник: поприще. Это были братья Гюго, Гиро, Пишальд, братья Дешан, Дельфина Гэй и другие молодые дарования, объединявшиеся вокруг журнала «Французская муза».

Гарнизонная служба не мешала офицеру-поэту усиленно посещать литературные салоны Парижа, где вскоре обратили внимание на его выдающийся поэтический дар. Литературный дебют его относится к 1822 году, когда, без имени автора, вышел первый сборник его стихов. В 1826 году этот сборник был дополнен и переиздан под заглавием «Античные и современные стихотворения». "Источник: его литературных союзников. Для нее характерны не только ненависть и презрение к новому общественному строю, но и свобода от каких бы то ни было иллюзий в отношении феодального прошлого, безвозвратную обреченность которого поэт отчетливо сознавал.

Отсюда глубочайший скептицизм, пессимизм и трагическое мироощущение, которыми проникнуто творчество Альфреда де Виньи. "Источник: любит пластические образы материального мира, воспевает красоту и силу избранных натур. Но, как убежденный пессимист, он всегда придает страстям и благородным порывам человека роковой и трагический характер. "Источник: самопожертвование приводит лишь к неизбежной гибели героя («Рог»). Поэт ставит под вопрос даже то, в чем аристократ и легитимист должен был бы видеть святые и непреходящие ценности, — монархические принципы и религию, и на них ложится мрачный отсвет его философской разочарованности. "Источник: руководствуясь какими-то непостижимыми побуждениями, он обрекает на гибель все лучшее, что есть в человечестве и человеке. Поэтический стиль Альфреда де Виньи вполне соответствует воодушевляющим его мыслям.

Безудержный лиризм, столь свойственный другим романтикам, совершенно чужд автору «Моисея», замкнувшемуся в своем сумрачном стоицизме. Его поэзия отнюдь не излияния души, как, скажем, у Ламартина, а цепь философских размышлений, конкретизированных в стихотворном повествовании. Э "Источник: пришла к нему лишь в 1826 году, после выхода в свет исторического романа «Сен-Map», который сделал для его писательской репутации больше, чем все изданные ранее стихи: за два года было выпущено и тотчас же разошлось четыре издания книги. В 20-х годах XIX столетия исторический роман был излюбленным литературным жанром широкой публики. Свидетели великих общественных потрясений не могли не интересоваться прошлым: в истории они чаяли найти ключ к политическим проблемам, волновавшим современное общество. Виньи тоже пытается разрешить проблему, жгуче-злободневную для сторонника Реставрации, — вопрос о судьбах дворянства и его взаимоотношениях с монархией. Он делает это, изображая в «Сен-Маре» заговор феодалов против кардинала Ришелье.

Принижая создателя абсолютизма во Франции, осуждая его за уничтожение аристократии, надежнейшей опоры престола, Виньи искажает историческую перспективу, поскольку победа абсолютной монархии в XVII веке знаменовала собой общественный прогресс. Однако следует воздать писателю должное: он далек от какой бы то ни было идеализации противников грозного кардинала. Заговорщики во главе с юным любимцем короля Людовика XIII руководствуются ничуть не менее эгоистическими побуждениями, чем их враги. Министр громит дворянство, движимый безграничным честолюбием: Сен-Map, поддавшись той же страсти, изменяет отечеству: он влюблен в принцессу Марию Гонзаго и, чтобы добиться ее, мечтает о захвате власти, не отступая даже перед государственной изменой и перспективой иностранной интервенции.

Особенно беспощаден писатель к королевскому дому: рисуя членов его, он не жалеет самых мрачных красок. Король, человек слабый и трусливый, в решающий момент предает своего любимца; принцесса Мария бросает возлюбленного при первой же возможности стать королевой. Роман этот, без которого имя поэта еще долго оставалось бы неизвестным, произвел сенсацию. На автора со всех сторон сыпались поздравления: «О, создавайте нам новых «Сен-Маров» — это ваш жанр!» Однако более тонкие ценители литературы не разделяли такой точки зрения.

Поставив исторические факты на службу предвзятой идее, Виньи неизбежно исказил историческую правду, внес фальшь в колорит, дал неверную характеристику персонажей, позволил себе вопиющие анахронизмы. Не случайно Вальтер Скотт, основоположник исторического романа, проявил в отношении «Сен-Мара» большую сдержанность. Когда 6 ноября 1826 года полковник Гамильтон Бенбэри представил Виньи английскому писателю, тот сказал, взяв в руки том «Сен-Мара»: «Не рассчитывайте на меня как на критика, но я вас понимаю, понимаю». Совершенно очевидно, что шотландский бард, который, несмотря на свои торийские пристрастия, обычно оставался верен исторической правде, прекрасно сознавал, что для Виньи история являлась лишь фоном, способом локализовать во времени и пространстве образы, созданные его фантазией. Есть основания предполагать, что и сам Виньи отдавал себе отчет в допущенных им ошибках, потому что впоследствии он с иронией признавался: «Я напечатал «Сен-Мара», чтобы заставить публику читать мои стихи». Теперь, когда литературное имя было завоевано, дальнейшая военная служба без всяких надежд на продвижение становилась явной нелепостью. Альфред де Виньи отличался независимостью суждений, он не имел состояния и был поэтом.

Принимая во внимание эти три причины, лишавшие его благоволения властей, он подал в отставку по состоянию здоровья, 22 апреля 1827 года был уволен из армии и ушел в частную жизнь. К общественной деятельности он возвращался лишь в 1842—1845 годах, когда ему пришлось предпринять кое-какие шаги в связи с вступлением его в члены Французской Академии, состоявшимся 29 января 1846 года, и в 1848 году, когда он тщетно пытался стать депутатом Учредительного собрания. Все остальное время он был в стороне от жизни страны и с ироническим бесстрастием созерцал великие социальные перемены, совершавшиеся на его глазах. В 1830 году он в качестве зрителя присутствовал при падении легитимной монархии, дав себе слово взяться за оружие лишь в том случае, если король лично встанет во главе своих войск. Но так как Карл X позорно бежал, у Виньи не было никаких причин умирать в рядах последних роялистов, и он равнодушно отнесся к окончательному утверждению буржуазного строя. Однако равнодушие это было лишь кажущимся.

Поэт искренне ненавидел власть денежного мешка и ощущал себя чужаком на торжестве поклонников золотого тельца, с которыми ему довелось познакомиться очень близко: любопытный образец их породы имелся в его собственной семье. В 1825 году в пиренейском городке По он женился на Лидии Джен Бенбэри, юной англичанке, дочери бывшего негоцианта-мультимиллионера, сколотившего себе состояние в колониях. В глазах старого Бенбэри брак его дочери с небогатым французским офицером, да еще поэтом, являлся мезальянсом.

Уступив в конце концов настояниям дочери, он согласился на брак и даже дал ей приданое, которое, помимо прочих, более надежных ценностей, включало в себя и какой-то полинезийский остров, населенный людоедами. Однако до самой смерти он относился к зятю более чем пренебрежительно и само имя его припоминал с некоторым усилием. Однажды, во Флоренции, на званом обеде у французского посла разговор зашел о молодых французских поэтах, и почтенный Бенбэри счел своим долгом вмешаться: «Я тоже знаю одного такого — он женат на моей дочке». — «Как его зовут?

» — заинтересовались собеседники. И так как Бенбэри тщетно напрягал память, пришлось назвать ему ряд имен, пока он, наконец, не воскликнул: «Вот, вот, этот самый!» Но он отлично вспомнил имя своего зятя, когда составлял завещание, и вспомнил лишь затем, чтобы лишить Виньи наследства. Весьма вероятно, что симпатичная личность тестя послужила создателю «Чаттертона» прототипом Бекфорда и Джона Белла, этих воплощений буржуазного самодовольства и бессердечия. Враждебность поэта современному ему обществу проявилась в романе «Стелло» и в сборнике новелл, объединенных под общим заглавием «Рабство и величие солдата» (1835).

teacher

Материал подготовлен с учителем высшей категории

Ильина Галина Сергеевна

Опыт работы учителем 36 лет

Популярные материалы

Рейтинг

0/0 icon

Вы можете оценить и написать отзыв

Делитесь проектом в соцсетях

Помоги проекту!

Есть сочинение? Пришли его нам и мы его опубликуем!

Прислать