Писатель изображает Петра таким, про которого Пушкин писал: «Он всеобъемлющей душой на троне вечный был работник». Образ царя дан в постоянной динамике, стремительности, он рвется вперед, толкая Россию на новые пути. Овладевший четырнадцатью ремеслами, Петр меньше всего заботится о сохранении «царственного величия». Толстой изображает его на приеме у посла и у кузнечного горна; крепящим снасти на паруснике и в сражении со шведами; в царских покоях рядом с Натальей Кирилловной и в трактире Монса. Петр действительно велик своей энергией, умом, волей. Велик он и тогда, когда, презрев вековые устои, велит «знатность по годности считать». Он ценит талантливых людей, дает им возможность развить свои способности, щедро награждает за талант и трудолюбие.
Но роман — не только «жизнеописание» царя Петра I. Изобразить личность великого человека невозможно вне исторического контекста. Толстой воссоздает основные политические и исторические события рубежа XVII—XVIII веков (стрелецкие бунты, Азовские походы, войну со шведами, строительство Петербурга). Эпоха Петра не определяется только событиями российского масштаба. Толстой изображает европейских политиков и государственных деятелей; на страницах романа появляются Карл, Август, турки, поляки, шведы. Эпоха Петра создается и изображением его сподвижников: Александра Меншикова, Алексея Бровкина, Никиты Демидова, — выдвинувшихся из низов и с честью сражавшихся за дело Петра и России.
Среди сподвижников Петра немало и потомков знатных родов (Ромодановский, Шереметев, Репнин), которые служат царю и его прогрессивному делу. Основной конфликт эпохи в изображении Толстого состоит в том, что Петр, стремящийся сдвинуть Россию с мертвой точки, думающий о будущем русских людей, добывает средства для реформ у тех, ради кого они совершаются. Новые налоги, притеснения вызывают стихийный народный протест, брожение и недовольство: «Третью шкуру с мужика дерут.
Оброчные — плати, кормовые боярину — дай, повытошные в казну — плати, мостовые — плати, на базар выехал — плати». О всех русских царях написаны художественные произведения. Но Петр Первый в этом плане пользовался наибольшей популярностью. Видимо, потому, что «прорубил окно в Европу» и был первым реформатором государственного масштаба в России.
Особенно чествовал его в своем творчестве А. С. Пушкин. По-моему, естественно, что к образу Петра Великого обратился и писатель Алексей Толстой. Как известно, этот писатель любил освещать в своих произведениях судьбоносные времена.
Впервые Петр появился у него в рассказе «День Петра», который был написан сразу после революции 1917 года. Позже вышла его пьеса «На дыбе», которая также затрагивала Петровскую эпоху. От произведения к произведению толстовский Петр все более проявлялся как конкретная историческая личность, способная заметно повлиять на ход истории государства. Известно, что А. Толстой интересовался политикой и по своим политическим взглядам принадлежал к сторонникам укрепления российской государственности.
Об этом, он писал в своем «Открытом письме Н. В. Чайковскому» накануне возвращения из эмиграции: «...укрепление русской государственности, восстановление в разоренной России хозяйственной жизни и утверждение великодержавности России, — писал он, — для писателя главная задача». Он считал также, что единственной силой, способной в России справиться с этой задачей, являются большевики. Поэтому А.
Толстой, официально не являясь сторонником большевиков, все же был готов с ними сотрудничать на этой почве. Трудно судить, насколько искренни были его заявления о лояльности к советской власти, но он довольно безболезненно в отличие от других писателей прошел путь вживания в новую политическую и литературную среду, хотя пролетарская критика была готова в любой момент объявить его контрреволюционером.
Переломным моментом в судьбе А. Толстого стал 1930 год, когда вышла в свет первая книга романа «Петр Первый».
Книга оказалась созвучной времени. Большевикам, я считаю, понравилась в романе тема становления вождя. Толстой подробно описал детство, юность, период мужания будущего Петра Великого. Автор отмечал не только положительные, но и отрицательные стороны характера Петра, но он всегда их оправдывал государственной необходимостью либо самозащитой.
В принципе Петр у Толстого получился идеальным реформатором, которого призвало время спасти Россию и ввести ее в цивилизованный мир. Мне кажется, что А. Толстой проявил дипломатическую гибкость. Например, описывая стрелецкий бунт, он сконцентрировал все внимание читателя на внешнем историческом колорите тех событий, не пытаясь дать оценку трагедии в соответствии с современными нормами морали.
Толстой-дипломат видится мне во многих эпизодах этого романа. Например, автор постоянно сравнивает Петра с князем Василием Голицыным и шведским королем Карлом XII. Смысл этих сопоставлений заключается в том, чтобы показать важность наличия в государстве сильной царственной личности в период реформ. Таковой в Швеции является король Карл XII, а князь Голицын просто теоретик, но не человек воли и действия, у него нет хватки вождя. Толстой дает понять, что Петр Первый выгодно отличается от них обоих, но все же пример ему лучше брать с Карла XII, хотя тот думает только о собственной славе.
Писатель наделяет Петра способностью переживать за славу отечества, и получается идеальный русский государственный реформатор. Современная история доказала, что правление Петра Первого стоило России многих жертв и поражений. Об этом не мог не знать А. Толстой, который имел блестящее образование. Значит, писатель последовательно и сознательно продолжал свою тонкую дипломатическую линию в развитии образа царя-реформатора. Толстой особо подчеркивал, что в своей деятельности Петр опирался на преданность общему делу. Отменил все привилегии за принадлежность знатному роду.
«Знатность по годности считать» — так распорядился молодой царь Петр. В романе есть эпизоды, в которых описано, как показывал свою государственную несостоятельность, например, боярин Буйносов, и наоборот — незнатного рода люди доказали свое радение о государстве, пример тому — бывший московский торговец пирогами Меншиков и семейство Бровкиных, которые дослужились до высоких постов и званий. Какие бы дипломатические приемы не использовал А. Толстой, он не мог обойти всем известных исторических фактов.
А они таковы: Петр Первый построил столицу на костях своих подданных, устраивал массовые казни, преследовал людей за веру. Совершил еще много поступков, которые невозможно оправдать никакой исторической необходимостью. Сейчас мы говорим, что идея государственности не может быть выше человеческой жизни и свободы личности, и мы уверены в том, что правы.
А ведь всего несколько десятков лет назад такие убеждения могли себе позволить лишь такие люди, как Марина Цветаева, стихи которой я поставил эпиграфом к своему сочинению. Еще в 1916 году она закончила свое стихотворение так:
- И целый сорок сороков церквей
- Смеются над гордынею царей!
И я, вслед за великой поэтессой, считаю, что не надо нам больше ни царственных тиранов, ни царственных созидателей.
