«Улицы, улицы, улицы...» Бегут по ним маленькие рассыльные в больших цилиндрах, с тоской поглядывая на черствые пирожки в булочной; мчатся кебы - наемные кареты, фургоны, спешат к богатым заказчицам модистки и корсетницы, самые «разнесчастные создания» в городе - так плохо с ними обращаются. Взгляд Боза зорко подмечает и каждую забавную мелочь. Вот на улице показался юный разносчик горячих пышек, и его осаждают благодушные матроны. А потом явится продавец пива, и глава семейства радостно встрепенется у камина. Но эти картины можно наблюдать в пригородах, где живут люди посостоятельней, хозяева. Бедняки в хмурые осенние вечера редко сидят по домам, Там нет уютного камина, а ужин их - несколько печеных картофелин, купленные тут же, на улице.
Так уже в первом произведении Диккенса проявилось то, что будет свойственно всем его последующим книгам: его демократизм, горячее сочувствие народу, желание заставить тех, кто «слеп», увидеть народные нужды; его искренняя любовь к человеку, умение сопереживать. В «Очерках» сказывается также комический дар Боза. Он может сделать человеческие слабости забавными и, что очень важно, трогательными, не зло, но метко пошутить. Он умеет показать отрицательные свойства со смешной стороны, подчеркнуть их нелепость. Вот перезрелая невеста ловит жениха, а глуповатый молодой человек пускает пыль в глаза своей «образованностью».
Боз часто совмещает смешное и грустное. Трагический рассказ о бедном юноше-переписчике соседствует с забавным эпизодом: одинокий джентльмен, сняв комнату якобы надолго, исчез утром следующего дня, прихватив хозяйские простыни и чайную ложку. И еще одно влекло к книге Боза. Он говорил с читателем очень просто, только более живо, образно и метко о его, читателя, невзгодах и радостях и не свысока, как «ученый джентльмен», но как ближний, как свой, как искренний друг, который смеется, плачет, негодует и надеется вместе с читателем. В «Очерках Боза» впервые появится тема детства (которой Диккенс не изменит до конца дней) - детства голодного, холодного, обездоленного, и это заставит еще больше уважать неизвестного, но доброго литератора. Диккенс относился к числу людей, над которыми- воспоминания сохраняют особую власть, но о том мрачном периоде своего лондонского отрочества, когда он работал на фабрике ваксы, Диккенс не любил вспоминать. Однако эти безрадостные дни остались с ним навсегда.
Мы берем в руки один его роман за другим, и в них оживает трагическое для него время. Уже тогда, на фабрике ваксы, он сумел взглянуть на себя со стороны и увидеть несчастного, всегда голодного мальчика, до которого никому нет дела. Став взрослым, став гениальным писателем, Диккенс сосредоточил всю силу добра и сострадания на образе гонимого «судьбой» ребенка. Поэтому о чем бы он ни писал, Диккенс обязательно напишет о детях. Иные критики по этой причине упрекали его самого в инфантильности, «детскости», говоря, что сам он «по-настоящему так и не повзрослел». Они правы, но только в том смысле, что Диккенс никогда не относился к миру детства с высокомерием взрослого человека. Просто он вел отсчет людских страданий с позиции детей и бедняков. Их положение стало той меркой, по которой он судил об обществе. И никогда и никто не смог бы его убедить, что в обществе все благополучно, если в нем есть хоть один ребенок, страдающий от холода, голода, непосильной работы и варварского обращения.
Вот почему и в начале своего пути, и став знаменитым, любимым во всем мире писателем, и на склоне лет, узнавший горе, разочарование, усталость, он был и останется другом бедняков, другом детей. Вот почему «Очерки Боза» сразу приобрели у читателя популярность, а псевдоним «Боз» долго был нарицательным именем английского писателя Чарльза Диккенса.
