Справка. Анриетта де Кастри (1796- 1861), маркиза, затем герцогиня, возлюбленная Бальзака, Ей посвящен «Прославленный Годиссар» (1843). Если принять на веру свидетельство самого Бальзака, его история с госпожой де Кастри была трагедией, нанесшей ему неисцелимые раны. «Я ненавижу госпожу де Кастри, она разбила мою жизнь, не дав мне новой взаймы», - писал он. А неизвестной корреспондентке он сообщает: «Эти отношения, которые по воле госпожи де Кастри оставались в границах полнейшей безупречности, были одним из самых тяжелых ударов, которые я перенес». На момент встречи с госпожой де Кастри Лора де Верни все еще была для него незаменимой помощницей по вычитке корректур, всегда предупредительной, ласковой и любящей. Герцогиня д'Абрантес дорожила им потому, что он помогал ей в литературных занятиях и время от времени развлекал ее.
Кроме того, Бальзак получал множество писем от незнакомых читательниц его романов. В октябре 1841 года пришло очередное письмо: оно было подписано английским именем и поразило его. Письмо было адресовано: Париж, господину Бальзаку. Почта разыскала Бальзака сначала на улице Кассини, а затем в Соашо. Таинственная корреспондентка упрекала писателя в цинизме «Физиологии брака» и в его несправедливых суждениях о женщинах. В ответном письме Бальзак благодарил ее: «Ваши укоры косвенно льстят мне, ибо они свидетельствуют о сильном впечатлении, произведенном моими книгами». Увлеченный посланием обольстительницы из Сен-Жерменского предместья, он не обращает внимания на другое письмо, которое в тот же день легло на его стол, - письмо из России, подписанное необычно - «Чужестранка».
Тронутая ответом знаменитого писателя, первая корреспондентка открыла свое настоящее имя. Это была маркиза де Кастри, урожденная Клэр Клеманс Анриетта де Майе, принадлежавшая к самой изысканной аристократии Сен-Жерменского предместья. Сама жизнь этой женщины могла бы послужить сюжетом для романа. Ее брак с маркизом (впоследствии герцогом) де Кастри был не счастливым. В возрасте двадцати двух лет юная маркиза, одна из прелестнейших аристократок Франции, с рыжими волосами, стройная, нежная, познакомилась с сыном всемогущего канцлера Меттерниха.
Маркиза страстно влюбляется в молодого человека, который унаследовал от отца мужественную красоту и светское обаяние, но, к несчастью, не унаследовал его несокрушимого здоровья. Поначалу супруг ее готов сделать вид, что не замечает пламенных чувств этой юной девушки. Однако с откровенной решимостью, поразившей не только Стендаля, но и все парижское общество, влюбленные отвергают всякий компромисс. Госпожа де Кастри бросает дворец своего супруга, молодой Меттерних - блестящую карьеру. Что им свет, что им общество! - они хотят жить лишь друг для друга
и для любви. И вот романтическая пара странствует по всей Европе.
Они путешествуют по Швейцарии, Италии, и вскоре сын (который впоследствии будет обязан австрийскому императору титулом барона фон Альденбурга) становится боготворимым свидетелем их счастья. Но счастье оказалось слишком полным, чтобы быть длительным. Катастрофа разразилась неожиданно: на охоте маркиза упала с лошади и сломала позвоночник. С тех пор она была вынуждена большую часть дня проводить в шезлонге или в постели, а Виктор фон Меттерних недолго облегчает ее судьбу своими заботами: вскоре, в ноябре 1829 года, он умер от чахотки. Потеря любимого поразила маркизу де Кастри тяжелее, чем ее недуг. Не в силах оставаться в тех краев, которые казались ей раем, озаренным светом счастливой любви, она возвращается в Париж. Маркиза проводит теперь свои дни в родовом наследственном дворце до Кастеллан в полном уединении и расставшись с прежними друзьями.
Только книги стали ее единственным утешением, и именно они подсказали ей, кому адресовать свое послание. Во втором письме она пригласила Бальзака нанести ей визит. Он выразил глубокую признательность за этот знак доверия, откликнувшись на приглашение. Писатель был потрясен встречей. В пору своего замужества маркиза де Кастри била так хороша собой, ее рыжие волосы так оттеняли белоснежный лоб, что, «когда эта двадцатилетняя красавица в ярко-красном платье, открывавшем плечи, достойные кисти Тициана, переступала порог гостиной, она буквально затмевала сияние многочисленных свечей», - вспоминает Филарет Шаль.
В 1832 году маркиза, после падения с лошади, с трудом передвигалась, но все еще сохраняла красоту и очарование. Бальзак, подверженный фантазии о новом романе, садясь в карету, чтобы ехать во дворец до Кастеллан, решил полюбить эту женщину. Как впоследствии из героин того второго, еще не вскрытого письма, так теперь из герцогини де Кастри он создал, еще не зная ее, идеальный образ, образ женщины, которой он в новом романе намерен поручить главную роль. И действительно, первые главы протекают именно так, как ему рисовало его живое воображение.
В салоне, убранном в самом великолепном и благородном вкусе, его ожидает, полулежа на кушетке в стиле Рекамье, молодая, немного бледная, немного усталая женщина, нуждающаяся в утешении. И удивительное дело, эту аристократку, окруженную доселе князьями и герцогами, эту пылкую особу, возлюбленной которой был стройный и элегантный княжеский отпрыск, не разочаровывает широкоплечий и тучный плебей, которому никакое портновское искусство не в силах придать элегантности. Своими живыми и умными глазами она смотрит на гостя и с благодарностью внимает его бурному красноречию. Это был первый писатель, с которым она познакомилась, человек из другого мира. Один, два, три волшебных часа прохо-дят незаметно в беседе, и она, несмотря на всю свою верность памяти любимого, готова уже восхищаться этим необычайным человеком, ниспосланным ей судьбой. Для нее, похоронившей, казалось, все чувства, осталась в утешение дружба, для Бальзака, готового к всплеску новых чувств, -упоение. После первого визита Бальзак как будто бы отрезвился: «Как ни сладостно сочувствие женщины, оно ранит еще больше, чем насмешка; когда порыв души и воображение сливаются воедино, это может далеко завести.
А так мне удастся сохранить о вас воспоминание, наполненное чарующей прелестью». Было ли это тонко обдуманным кокетством писателя? Так или иначе, но он вскоре опять появился у маркизы и подарил ей несколько рукописей: «Мировая сделка» («Полковник Шабер»), «Поручение» и «Свидание». «Одержимый неистовым чувством, в котором тщеславие причудливо перемешивалось с любовью, Бальзак был в ту пору будто околдован этой женщиной», - пишет Бернар Гийон.
Утонченность и изысканность маркизы приводили его в восторг. Госпожа де Кастри, казалось, испытывала к нему нежную привязанность, она до поздней ночи позволяла ему оставаться у нее в будуаре, но держала его на почтительном расстоянии. 16 мая 1832 года она послала Бальзаку в день его ангела чудесный букет цветов. Он благодарил ее за «сладостные часы, которые она ему дарила», и заканчивал свои письма словами: «Нежная дружба». Как только его ухаживания приблизились к опасной черте, герцогиня начала защищаться решительно и непреклонно. Пять месяцев, с февраля по июнь, - почти полгода растрачивает Бальзак на роль снисходительно терпеливого, но так ничего и не добившегося обожателя герцогини де Кастро.
