Если Бёлль в 1967 году требовал предоставить коммунизму триста лет, которые были у капитализма, чтобы доказать человеколюбие своего порядка, дать понять историческое содержание эпохи, то в 70-е годы такого рода требования исчезли из его прямых политических высказываний. В романе «Групповой портрет с дамой» (1972) историческая альтернатива опосредствована и воплощена в моральной зрелости поступков, совершаемых героями.
Г. Бёлль, получивший в 1972 году Нобелевскую премию, создал этим романом еще одно широкое эпическое полотно. В повествовательном скрещивании прошлого и настоящего он подводит итог сорока лет истории Германии. На этом фоне прослеживается жизненный путь женщины, чьи поступки были вызовом социальным нормам общества, основанного на системе прибыли и конкуренции и определяющего масштабы оценки этих господствующих норм. Бёлль группирует действие вокруг одного эпизода, носящего политический оттенок: у героини книги Лени Пфайфер в последний год войны был роман с одним советским военнопленным. Да и потом она живет «предосудительно», давая у себя приют турецким рабочим. История Лени реконструируется «Автором», который по свидетельским показаниям, подсказкам памяти и документам воссоздает ее шаг за шагом и в ходе развития сюжета становится одним из действующих лиц романа. С помощью этого «Автора» Бёлль создает для себя основу художественных оценок, что позволяет ему воссоздать жизнь Лени в откликах общественного мнения за период с конца войны и до настоящего времени, до 70-х годов.
Бёлль посвятил эту книгу своим героям - Лени, Борису и Льву - «представителям бесприбыльного и бесклассового общества» 62, что указывает на высокую степень сходства взглядов автора и этих героев. Формы их совместной жизни, их безразличие к буржуазным мыслям о собственности и конкуренции, их человеческое общение друг с другом вызывают альтернативные представления по отношению к господствующим в империалистическом обществе нормам. Для таких представлений о человеческих отношениях социальный антагонизм классов оказывается, однако, несущественным. Исторические деяния, удовлетворяющие человеческим масштабам, остаются для Бёлля непостижимыми. Только повседневные поступки людей являются меркой и источником их морали. Изображая так своих героев, автор обобщает опыт классового общества, в котором ход истории всегда был античеловечен.
Два года спустя вышла в свет повесть «Поруганная честь Катарины Блум, или О том, как возникает насилие и к чему оно может привести» (1974).
В центре повествования конкретная конституционная действительность Германии. Бёлль приводит потрясающие свидетельства о ликвидации демократических свобод в Германии.
На примере одной гражданки с незапятнанной репутацией, случайно ставшей жертвой истерической охоты за террористами, раскрывается бесчеловечная практика газеты «Бильд» 63. Происшедшее событие скрупулезно реконструируется, а вставные комментарии рассказчика выносят моральный приговор тем методам, которые угрожают жизненным правам людей. Несмотря на политический характер повести, критические мерки Бёлля остаются преимущественно моральными, утверждающими несовместимость власти и духа, политики и гуманности. Однако и этот мотивированный моралью гуманизм приобретает историческое значение, лишь только он соприкасается с прогрессивными силами в классовой борьбе.
Так и «Отчеты об умонастроении нации» (1975), тематически и по материалу примыкающие к «Катарине Блум», и роман «Заботливая осада» (1979) рассказывают о ликвидации буржуазных свобод в Германии.
Бёлль, используя опыт направленной против него и других демократов кампании в прессе, в «Катарине Блум» в иронически-саркастическом стиле пародийно изображает практику секретных служб, которые сами попались в сети широко разветвленной системы шпиков. Ироническая манера изображения не позволяет усомниться в опасности этого процесса.
