Филипп Диомидович Нефедов. Анализ произведений

У Нефедова напрасно бы искали камня за пазухой:

Кроме широкого креста, там ничего не было.

С. Васюков

Нефедов, Филипп Диомидович [6 (18).X.1838, Иваново — 12 (25).III.1902, Москва] — писатель, фольклорист и этнограф, мало известный современному читателю.

Родился в семье мелкого предпринимателя. В 1849 году Нефедов окончил церковноприходское училище. В 1859 году появляются первые произведения писателя — рассказ «Галичская ярмарка» («Костромские губернские ведомости», № 4) и очерк «Из путевых заметок по Нерехтскому уезду» (там же, № 9), обратившие на себя внимание читателей свежестью и правдивостью зарисовок, большим знанием изображаемого материала, самобытностью писательской манеры. С 1861 года Нефедов печатается в газетах «Московские ведомости» и «Век». Его корреспонденции, обличающие произвол властей, призывающие нести народу свет знаний, вызывают неистовую злобу тех, в кого метил писатель. В 1862 году Нефедов сотрудничает в «Развлечениях» и «Будильнике». В «Отечественных записках» (1868, № 9) печатается его первое крупное произведение — «Девичник», пронизанное страстной ненавистью к «богатству неправедному» и сочувствием к «бедным труженикам». В очерке «Святки» («Отечественные записки», 1871) Нефедов рисует бытовые картины досуга фабричной молодежи. Очерк интересен не только тем, что воспроизводит народные обычаи, обряды, песни, верования, но и подчеркивает социальные контрасты растущего капиталистического города.

В 1872 году в газете «Русские ведомости», постоянным корреспондентом которой стал писатель, выходит в свет цикл очерков Нефедова об ивановских ткачах «Наши фабрики и заводы». Очерки ярки, контрастны, реалистичны. В них Нефедов нарисовал страшную картину труда рабочих Ивановской мануфактуры. Писатель рассказывает о нечеловеческом труде, иссушающем мускулы рабочего, длящемся по 14—16 часов в сутки, о смрадном воздухе казарм, похожих более на скотские загоны, нежели на человеческое жилище, где ютятся рабочие со своими семьями. Нефедов страстно ненавидит город, считая его виновником всех зол, и скорбит о невозвратном прошлом, о старом Иванове, когда оно было деревней и жило здоровой трудовой жизнью, а обитатели его, не испорченные городской культурой, были честны, безмерно добры, чтили патриархальные обычаи и порядки.

В 1872 году отдельным изданием выходит сборник рассказов Нефедова о деревне «На миру». Уже в самом заглавии писатель акцентирует внимание на том, что теперь он будет рассказывать о милых его сердцу событиях и фактах деревенской действительности. Жизнь труженика-крестьянина не менее тяжела, чем жизнь рабочего: земли мало, урожаи низкие, кулак-мироед безнаказанно грабит мужика, спаивает его, крестьянские дети мрут от голода и повальных болезней.

Всю свою жизнь писатель занимался собиранием устного народного творчества: участвовал в экспедициях по Волге и в Башкирию, изучал этнографию, антропологию, ездил на раскопки.

Еще при жизни писателя его имя вошло в энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона и в «Историю русской этнографии» А. Н. Пыпина. ***

А. М. Горький поставил имя Ф. Д. Нефедова в один ряд с Н. В. Успенским, Ф. М. Решетниковым, В. А. Слепцовым и А. И. Левитовым и этим как бы подчеркнул близость писателя к беллетристам-шестидесятникам, чьи традиции в действительности воспринял Нефедов1. Лучшие его произведения были написаны в рамках этого периода и были близки к прозе демократов-шестидесятников с ее фольклорно-этнографической природой.

Особенностью произведений рассказово-очерковой прозы Нефедова является этнографизм. При этом следует учитывать, что способы его художественного воплощения в очерках, рассказах и повестях писателя различны, что существенно влияет на характер самой жанровой специфики.

Известные очерки писателя «Девичник» (1868) и «Святки» (1871) – это этнографические, бытовые очерки. Этнографическими их делает точно запечатленные писателем картины быта села Иванова, даже географическое местоописание типа: «Перед нами большое село Данилово (Иваново. – А. Ф.). Оно больше многих, не только что уездных, но даже и губернских городов»2. «Тяжело охают и пронзительно свистят паровозики громадных фабрик», «коптят трубы своим дымом». Писатель рисует картину рабочего села. Но в этом, казалось бы, бытописательном очерке подчеркнуты социальные контрасты села, что делает его отличным от чисто этнографических описаний. Социальный элемент содержится в описании села: «Все мало-мальски взрослое население с самого раннего утра уходит на фабрики и возвращается только поздним вечером. Одна заря, как говорит пословица, выгонит из избы, а другая – загонит. Собаки даже не бегают по улицам, потому что бедность прилепленных к хоромам хат такова, что там самим часто бывает на зубы нечего положить, а не то, что завести собаку и кормить ее»3. Отрицательно относясь к крупному фабричному производству, Нефедов рисует обобщающий образ фабрики, которая поглощает все вокруг: «Не живет светлое небо, черный дым фабрик заволок его своими неприглядными и, как большая река в сильный ветер, волнующимися струями, – и в этой тьме слышится только смутное и грозное грохотанье фабричных механизмов да пронзительно-громкий посвист паровиков, раздающийся в одно и то же время сразу в двадцати местах…»4. Образ фабрики из реального бытописательного плана переводится в ассоциативный, аллегорический; он уподобляется скрежету, грохоту, стонам машин и посвисту лешего, а мертвенность села в будни – суровому молчанию дремучего леса.

Социальные аспекты намечены Нефедовым и в другом этнографическом очерке – «Девичник». Здесь также дано этнографически точное описание села Бубнова. Однако писателя интересуют социальные контрасты: «Богатство купцов и фабрикантов с каждым годом растет… нельзя, однако, ничего подобного сказать о народе, рабочих людях, это все бедняки, перебивающиеся изо дня в день, худые и тощие, как заморенные лошади, вид их так же убог и жалок, как и тех домишек, в которых они живут и переносят зимнюю стужу и голод»5.

Иные способы художественного воплощения этнографических элементов обнаруживаются в очерке Нефедова «Наши фабрики и заводы». Это уже этнографо-статистическое исследование. И, несмотря на то, что очерк открывается, казалось бы, традиционным этнографическим описанием села Иванова, географическое представление о котором рисуется не в воображаемом образе «цветущего фабричного города, исполненного богатства, всеобщего довольства и какой-то весело-деятельной жизни», а в действительности. Писатель предупреждает: «Вы очутитесь лицом к лицу с русским Манчестером!.. Вы уже видите сплошную массу почерневших от ветхости деревянных построек, раскинутых на шестиверстном пространстве, да изредка и кое-где из-за них выставляются каменные дома купцов и длинные корпуса фабрик: везде солома и тес, покрывающие хижины и жилища манчестерцев»6.

Автор приглашает читателя познакомиться с внутренней стороною русского Манчестера, именно с жизнью его рабочих. В этом очерке иные приемы отражения этнографических материалов: этнография чередуется со статистикой, с документальной точностью, ссылками на исторические и современные писателю события, с привлечением фактов, цифр и живых зарисовок.

Нефедов воспроизводит картины нечеловеческих условий труда на фабриках, жесточайшей эксплуатации рабочих, тяжелейшего детского труда. Писатель называет число рабочих, работающих в одну, две смены, указывает работающих на ткацких станках, сообщает о том, что рабочий день на фабриках составляет шестнадцать часов, передает в мельчайших подробностях условия труда ткачей. «Мы внутри помещения и на минуту теряем всякое сознание; оглушительный шум, стук механизмов и непроглядная пыль сразу овладели всем нашим существом и приковали к месту. Но вот мы справились с собою и начинаем всматриваться в окружающие предметы. Сперва, из-за давящего нас тумана пыли выделились разных форм и очертаний машины, потом замелькали стучащие колеса, показались медленно ползущие шестерни и, наконец, когда глаз привыкает, примечаем какие-то странные фигуры, похожие на чучела или огородные пугала: то рабочие люди, мужчины и женщины, работающие на чесальных аппаратах, ленточных и банкаброшах…»7. Автор описывает и детский труд: «Видим еще детей, мальчиков и девочек, которые подметают около машин и, частью ползая, вытирают рваной пряжей грязь с шестерен, колес и т. п… Все работают стоя…, работают они без обуви, разувшись, и голыми ногами ходят по каменному полу». Нефедов заканчивает описание: «…рабочие похожи на механизмы, которые их со всех сторон окружают»8. Так создается писателем картина «русского Манчестера». Этнографический очерк приобретает черты этнографо-статистического исследования.

Фольклорно-этнографический материал отражается Нефедовым преимущественно (даже если иметь в виду этнографические отчеты) в рассказово-очерковой форме. Жанровые уточнения часто даются самим писателем: «из путевых впечатлений и рассказов», «очерки жизни», «из путевых заметок» и др.