Характерно, что Чехов, как художник и человек работы на благо народа. Он был прекрасным врачом: говорят, литература любит варягов, ведь мы знаем немало замечательных медиков, которые стали мастерами художественного письма - С. Руданский, В.Вересаев, Г.Булгаков и т.п. Верил у лучших представителей интеллектуальной прослойки, способных на большой подвиг, часто и незаметный, у имени общественных благ. Однако, сбившись на ошибочные окольный пути, с субъективными стремлениями и недостатком воли, не все герои писателя способны выйти из сложных жизненных обстоятельств, опираться неурядицам. Скажем, в "Дуэли" представленные два мировоззренческие антиподы - безвольный и недовольный личностными ситуациями интеллигент Лаевский и зоолог фон Корен, который есть уверенным в собственной правоте ницшеанцем, способным на крайние мероприятия ради очищения общества от бездействующего, паразитирующего элемента. Понятие совести, великодушия, милосердие для фон Корена чужие: он способен убить на дуэли неприятеля, даже если тот проявил к нему человечность и благородство.
Однако сам автор здесь, как и в большинстве своих произведений, не дает какого-то рецепта решения проблемы - он лишь побуждает к раздумьям: ведь ни одна человек не может претендовать на истину. Истина определенной мерой познается самой жизням, часто страданием и испытаниями. Поэтому в повести "Дуэль" звучат жизнеутверждающие мотивы. Как и Достоевский, автор верит в спасение добром и красотой.
Оптимистичные мотивы звучат в рассказе "Студент", которое сам автор считал своим любимым произведением. Через внутренний залог студента духовной академии Великопольского автор передает собственные раздумья о жизни, о текучести времени, которое из времен подвига Христоса несет нерастраченность идеалов правды и красоты, сакральность осознания жертвенности у имени человечества, утверждая извечные стремления вдоль всей истории к красоте, правде, добрая, к поискам лучшего в ЧЕЛОВЕКЕ.
Пессимистически настроенный холодным ненастьем, дорожным мраком, невольным наблюдением печальных видов, убогих сел с вдовьими хатками, бедностью, студент Великопольский случайно встречается с простыми крестьянками Василиной и ее дочерью Лукерьей. В беседе с ними будущий пастырь упоминает евангельский сказ об апостоле Петра, который в холодную ночь трижды отказывался от Христоса, горько каясь потом. Рассказ о давней трагедии малодушного человечества, которое не ощутило Бог рядом, переступив через святость, пробуждает счувства боли, осознание собственной греховности, проторяет какие-то невидимые связи с прошлым, выходя за часовопросторови границы:
"Студент опять подумал, что если Василиса заплакала, а ее дочь омрачала, то, очевидно, то, в чем вон только что рассказывал, что происходило девятнадцать веков назад, имеет отношение к настоящему-к обеим женщинам и, вероятно, к этой пустынной древесное, к нему самому, ко всем людям. Если старуха заплакала, то не потому, что вон умеет трогательно рассказывать, а потому, что Петр ей близок, и потому, что всем своим существом заинтересована в том, что происходило в душа Петра".
Встреча с бедными вдовами, с чужой, молча высказанной болью стала импульсом к переосмыслению студентом жизни, к пониманию сакральных связей прошлого и современного: "Прошлое, думал он, - связано с настоящим непрерывной цепью событий, вытекающих одно из второго. И ему казалось, что вон только что видел оба конца этой цепы: дотронулся до одного конца, как дрогнул другой".
Читая новеллы, повести, рассказ, пьесы А.Чехова, можно без преувеличения утверждать, что он глубоко христианский писатель рядом с Ф.Достоевским, Г.Лесковым, христианский более внутренне, чем декларативно. В его творчестве весомым есть не сам текст, а подтекст, даже будничные, печальные и смешные на первый взгляд жизненные реалии несут в себе сакральную символику (забегая заведомо, хочется сказать, что печальный, ностальгический развод с Вишневым Садом из одноименной драмы выступает символом изгнания человека из Рая за нарушение священных принципов). Чехов, для которого общественные коллизии и проблемы являются магистральными в творчестве, все же больше предоставляет преимущество моральным приоритетам, мотивы у писателя оттесняют на задний план социальные разногласия в человеческой среде.
Как и у его предшественника Федора Достоевского, тема преступления, искупления у Чехова есть одной из ведущих. Осмысление этой проблемы часто выступало художественным антагонизмом утопическим иллюзиям литературы вопросов ("Кто виноват?" О.Герцена, "Что делать?" Г.Чернышевского, "Ком на Руси жить хорошо?" Г.Некрасова), в которой утверждалась мысль о создании земного рая на земле путем ґвалтовної изменения социальной организации жизни, сотворением нового сознания, которое обязывало быть "честным с собой" (такой антидуховный императив становится доминантой у сторонников психоанализа, в частности и украинского классика В.Винниченко), а не перед Высшей Правдой - перед Бог.
Среди литературы, где осмысливались в философских измерениях моральные истоки злого начала в человеке как генетического следствия грехопадения, а не социальной дисгармонии, нужно назвать прежде всего романы идей русского и мирового классика Федора Достоевского "Преступление и наказания", "Братья Карамазовы", "Бесы", "Идиот", повести М.Лескова, в частности "Леди Макбет Мценского уезда", пьесу Л.Толстого "Влада тьмы" ("Власть тьмы"), ряд повестей и рассказов А.Чехова ("Драма на охоте", "В овраге", "Спать хочется", "Убийство" и т.п.), определенной мерой и роман украинского писателя "Разве ревут волы, как ясли полные?", произведения западноевропейских классиков "Невиновный" Г.Аннунцио, новеллы Ги де Мопассана, серию романов Э.Золя и т.п.. В произведениях последнего носителями злого начала выступают люди с деформированной генетикой - собственно, дети греха.
Тема о моральных христианских принципах, об искуплении собственных или чужих преступлений доминировала в свое время в произведениях Тараса Шевченко, в частности в поэмах "Ведьма", ("Осыка"), "Варнак", "Княжна" др.
Тяготение к психоанализу, присущий Ги де Мопассану, Г.Ибсену, Э.Золя, 3.Фрейду, С.Цвейгу, как одного из факторов многих художественных парадигм, стилей, направлений (неоромантизм, символизм, импрессионизм, экспрессионизм, фрейдизм и т.п.), часто становится приоритетным в славянских литературах, в частности в творчестве А.Чехова, И.Бунина, Л.Андреева и т.п..
