Нобелевский лауреат Иосиф Бродский принадлежит миру и вместе с тем русской культуре, ведь его поэзия написана человеком определенной ментальности, воспитанной именно русской культурой. Вместе с тем его творчество отражает определенную эпоху, она универсальная в том смысле, что многие могли бы вместе с поэтом сказать: «Я входил вместо дикого зверя в клетку». Это размышления о жизни, о ее смысле, ее наполненности:
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной. Только с горем я чувствую солидарность. Но пока мне рот не забили глиной, из него раздаваться будет лишь благодарность.
Среди сплошных жалоб и сожаления к себе голос Иосифа Бродского, к которому судьба тоже не всегда улыбалась, прославлял жизнь, людей, даже тех, кто его забывал или относился к нему отрицательно. Любовь его к родному городу, к Родине трогательная и искренняя. В каждом городе поэт узнает родной город, поэтому виды Флоренции так напоминают Петербург:
Есть города, в которые нет возврата... там рябит от аркад, колоннад, от чугунных пугал; там толпа говорит, осаждая трамвайный угол, на языке человека, который убыл.
Поэтому его поэзию и оценил мир: она понятна каждому мыслящему человеку, которому не чуждо чувство Родины. Мир Бродского преисполнен раздумий о человеке, Боге, Вселенной. Об этом писали и другие поэты, и Иосиф Бродский открыл эстетику интеллектуального простора, где есть место проявлениям мыслей и чувств, что способны быть выше суеты быта. Поэтому картина Рождества в современном городе так иронически-печальна:
Сетки, сумки, авоськи, кульки, Шапки, галстуки, сбитые набок... Хаос лиц, и не видно тропы в Вифлеем из-за снежной крупы.
Но поэт увидел главное: за всем этим ожидание вечного дива — Рождества. За всем этим живая надежда на возрождение духовных ценностей. Об этом его стихи «Рождественский романс» (1961), «1 января 1965», «Рождественская звезда» (1987), «Бегство в Египет» (1988). Всеми своими размышлениями, душой поэт связан с богатыми традициями русской поэзии. И хотя он очень ценил английскую поэзию, знал мировую культуру, сердце его возвращалось на родную землю, а потому искренне и проникновенно звучат строки:
Ни страны, ни погоста Не хочу выбирать, На Васильевский остров Я приду умирать.
И хоть поэту не судилось возвратиться, душа его поэзии наполнена и сегодня жизненным зарядом, органичностью слова, созвучностью ума и чувства, которые находятся вне времени и пространства.
