Описание хаты контрабандистов подготавливало появление в повести таких же необычных, как и жилище, людей. Печорин, спрятавшись за скалою, слышит, что человек, которого ждут слепой и девушка,- Янко,- не боится никого и ничего. Печорин видит в волнах черную точку лодку Янко и не может не воскликнуть: «Отважен был пловец, решившийся в такую ночь пуститься через пролив на расстояние 20 верст!». Янко не только смел и храбр, он и волен, как птица. В конце повести он скажет, что ему везде дорога, где море шумит да ветер дует. При первом его появлении сравнение лодки, на которой он плывет, с птицей: рождает мысль о свободе и воле. Как утка, лодка нырнет и выскакивает из воды, весла же ее - будто крылья. Стремительность движения лодки напоминает полет птицы.
Внешность Янко нарисована скупо. Печорин пишет, что он среднего роста, одет в татарскую баранью шапку и острижен по-казацки. Сам Янко называет себя «удальцом». Подчеркивая силу, ловкость, отвагу и любовь Янко к вольности, автор, как реалист, не может не упомянуть и о своекорыстии Янко («Да скажи, кабы он получше платил за труды, так и Янко бы его не покинул»), о его душевной черствости. Он говорит слепому: «. . .старухе скажи, что, дескать, пора умирать, зажилась, надо знать и честь». На вопрос слепого мальчика, что же будет с ним («А я?»), Янко отвечает: «На что мне тебя?» Но все это не может уничтожить впечатления, вызванного смелостью и отвагой контрабандиста. Поэтизируя вольный образ жизни и смелый характер Янко, автор наделяет контрабандиста своеобразной речью. Она поэтична, в ней почти не встречаются просторечия и много особенностей, приближающих ее к строю поэтической народной речи.
Образ Янко дается на фоне морского пейзажа, который не только оттеняет отдельные стороны характера героя, но и помогает почувствовать необычность его жизни, такой же беспокойной, полной тревоги, как морской простор. Пейзаж, сопутствующий Янко, нигде не дается развернуто. Картины моря рисуются скупо, они как бы органически слиты с образом. Интересно также, что для обрисовки образа Лермонтов совершенно не пользуется эпитетами. Янко - весь в действии, и, говоря о нем, автор чаще всего показывает поступки, а не состояние героя; отсюда обилие глаголов. Так, рисуя появление Янко на берегу, автор пишет, что он «вышел», «махнул рукой», все трое «принялись вытаскивать что-то», потом «пустились вдоль по берегу».
Печорин все время выходит из роли наблюдателя и становится участником событий. Именно его вмешательство в чужую жизнь определяет конфликт и финал повести. Стремление же «вмешаться» в события, стать их участником свидетельства активности героя, неумения его довольствоваться пассивной ролью созерцателя жизни, хотя он сам на словах и ограничивает себя этими рамками. Активность Печорина проявляется в каждом его поступке, и чувствуется, что это одно из главных свойств характера героя. Все, что совершает Печорин, он делает не ради какой-нибудь выгоды и не ради стремления принести пользу людям. Никакой цели- его действия не преследуют, но не действовать он не может, потому что такова его натура. Активность и жажда действия у него сочетаются с влечением к опасности, что говорит о смелости, а смелость рождает находчивость и самообладание. В трудные минуты он умеет не терять присутствия духа (сцена в лодке).
Нетрудно заметить, что в повести «Тамань» Печорин не кажется скучающим и безразличным. Все поступки его говорят об интересе, какой пробудили в нем незнакомые люди, его волнует загадочный облик девушки, он решает во что бы то ни стало разгадать смысл всего происходящего, то есть он не безразличен к окружающему, даже взволнован необычностью его. Все виденное производит на Печорина глубокое впечатление, а это опять подтверждает мысль, что герой далек от апатии и скуки. Повесть «Тамань» позволяет судить и о глубокой любви героя к природе. Правда, Печорин еще нигде прямо не говорит об этом, как в «Княжне Мери», но постоянное внимание его к меняющимся картинам моря, небу, на котором он видит то полный месяц, то разорванные облака, показывает интерес героя к природе; он не только описывает ее, но любуется ею. Проснувшись утром, перед уходом к коменданту Печорин с наслаждением смотрит из окна «на голубое небо, усеянное разорванными облачками», и «на дальний берег Крыма, который тянется лиловой полосой и кончается утесом...»
Активность, стремление к действию, влечение к опасности, настойчивость, самообладание, любовь к природе, наблюдательность - какие это великолепные свойства человеческой натуры и как счастлив может быть человек подобного склада! Но Печорин не кажется счастливым. Те же качества в контрабандистах более полноценны. Ни одно из действий Печорина, ни одно из проявлений его воли не имеет глубокой большой цели. Он активен, но его активность не нужна ни ему, ни другим. Он ищет действия, но находит лишь подобие его и не получает ни счастья, ни радости. Он умен, находчив, наблюдателен, но все это приносит только несчастье людям, с которыми он сталкивается. Нет в его жизни цели, действия его случайны, активность бесплодна, и Печорин несчастлив. Он жалеет, что нарушил жизнь «честных контрабандистов», взволнованно восклицает: «Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие». Скрытая печаль и глухая боль слышатся в кажущихся циничными заключительных словах героя: «Да и какое дело мне до радостей и бедствий человеческих, мне, странствующему офицеру, да еще с подорожной надобности!»
Но в этой повести еще нет той безысходности, какая ощущается в предыдущей («Максим Максимыч»), и сам Печорин вызывает пока не осуждение, а сожаление о том, что силы его богатой натуры не находят настоящего применения. В рассказе Максима Максимыча он выделяется на фоне других действующих лиц как человек особенный, почти герой, которому все задуманное удается. В повести «Тамань» Печорин рассказывает о себе сам, он не скрывает подробностей, выставляющих его отнюдь не в героическом виде. Оказывается, он не умеет плавать, уступает в ловкости девушке, не понимает действительных пгщчин интереса, проявляемого к нему «ундиной», и т. д. В конце концов, он оказался даже «жертвой»: у него украли шкатулку, шашку, и ему ничего не остается, как примириться со свершившимся, потому что, действительно, «не смешно ли было бы жаловаться начальству, что слепой мальчик меня обокрал, а восьмнадцатидетняя девушка чуть-чуть не утопила?» Такое ироническое отношение к себе характерно для Печорина.
