Повесть «Иван», опубликованная В. Богомоловым в 1958 г., особенно интересна в содержательно-стилевом плане: искусством отбора деталей, умением видеть главное и находить тон и ритм повествования, всегда быть достоверным (вплоть до введения документов тайной полевой полиции, среди которых Гальцев находит «дело» Ивана Буслова). Повествователь, организуя сюжет своим рассказом, ведет речь не только о себе, но главным образом о том событии и тех лицах, которые представляются ему самыми значительными. История мальчика-разведчика естественно стала центром содержания, к которому тяготеют, не обязательно волею автора, другие события и действующие лица. Все решает история Ивана, его исключительная судьба, необычайная отвага, обаяние подростка, образующие как бы поле огромного притяжения.
Воля и активность рассказчика чаще всего преобладают в ведении его сюжета и сюжетов окружающих его лиц. Монологичность повествовательной формы (ее «одногласие») подчиняется логике сюжета (одно событие, один эпизод). Тон, лексика, синтаксис, образующие стилистику речи, выдержаны от начала до конца в одной характерности. «В роще, где мы расположились, было тихо, поседевшие от инея листья покрывали землю, пахло пометом и конской мочой.
На этом участке входил в прорыв гвардейский казачий корпус, и в роще казаки делали привал. Запахи лошади и коровы с детских лет ассоциируются у меня с запахом парного молока и горячего, только вынутого из печки хлеба. Вот и сейчас мне вспомнилась родная деревня, где в детстве каждое лето я живал у бабки, маленькой, сухонькой, без меры любившей меня старушки. Все это было вроде недавно, но представлялось мне теперь далеким-далеким и неповторимым, как и все довоенное...» У Богомолова рисунок внешнего мира подвижен, созвучен (вначале) настроению рассказчика, пробуждает воспоминания, светлые ассоциации, пока не сменяется резко выраженными и контрастными по отношению к первоначальному изображению приметами войны («Воспоминания детства кончились...»), подчеркнуто выраженными.
Диалог, драматизируя финал этого законченного фрагмента, наполняет повествование трагическим предчувствием: Иван Буслов не вернулся. Подполковник Грязнов приказывает Мальцеву не спрашивать о «закордонниках»: «Чем меньше о них говорят и чем меньше людей о них знает, тем дольше они живут...
» «...И я больше не спрашивал. (...) Но забыть об Иване... я, конечно, не мог». В другом повествовательном варианте рассказчик ведет свой рассказ о прошлом ИЗ Настоящего, объединяя таким образом два разновременных плана. Он сохраняет живость восприятия и свое пристрастное, эмоциональное отношение к прошлому как участник тех событий, по его рассказ несет в себе приметы И черты воспоминания. При этом возможны отбор, восстановление звеньев событий, уточнение, может быть, домысливание, правда, проходящие вне читательского поля зрения.
Так развертывается повествование в «Раннем снеге» О. Кожуховой, «Одном из нас» В. Рослякова, «Куда вы, белые лебеди?
» Л. Якименко, «Обелиске» В. Быкова.
