Немецкие исследователи Белля единодушны в своем мнении об этом романе: они считают его «вершиной» в творчестве писателя, «реалистическим символом половины столетия немецкой действительности», «наиболее значительным произведением критического реализма», гуманистическим провозглашением борьбы против тех, кто губит нашу нацию. «Притчей о трагедии буржуазного гуманизма в век империализма», вершиной его техники и тематики.
Изучение всего предыдущего творчества Белля подтверждает, что во всех своих прежних романах и повестях Белль еще живет в прошлом, все еще ощущает на себе груз фашистского варварства. Об этом свидетельствуют такие повести и романы, как «Поезд пришел вовремя», «Где ты был, Адам?». Новые социальные, психологические, бытовые проблемы вызвали к жизни новые романы и повести: «И не сказал ни единого слова», «Дом без хозяина», «Хлеб ранних лет», в которых все более широко и разнообразно разрабатывается и совершенствуется метод изображения, от прошлого – к настоящему, от воспоминаний к действительности. И лишь в «Бильярде», пожалуй, впервые ставится проблема Германии, и роман-воспоминание (по форме) превращается в роман-предупреждение (по смыслу). Новая цель, по-видимому, требовала и новых средств, или, по меньшей мере, обновления и разработки прежней техники письма. Об этом свидетельствуют все разнообразные компоненты структуры романа, начиная с его композиции и кончая всей системой изобразительных средств.
Структура романа «Бильярд» и в особенности формы времени в нем вызвали большой и оживленный интерес в немецкой критической литературе. Так, Карл Хорст в статье «Фигуры и формы, цифры и даты как конструктивные элементы фабулы» называет «Бильярд» новой фазой модернистского творчества Белля», и видит здесь влияние Роб-Грийе, Бютора и других современных писателей-модернистов. Он считает, что Белль в своем романе «сконструировал форму, в которой за каждой положительно заряженной частицей следует отрицательно заряженная» и все в целом приобретает «таинственный и трансцендентальный смысл».
Против такого понимания и толкования его произведения выступил сам автор, который заявил, что не видит ничего отличительного ни в структуре, ни в персонажах, ни в сюжете романа, что указывало бы на усложненность формы.
Г.Бернард справедливо замечает, что структура романа-воспоминания «позволяет сократить эстетический поиск, показать реакции центральных персонажей на ситуацию действия в настоящем через историческую альтернативу», т. е. подчеркивает идейное содержание и художественно-познавательный смысл поиска.
Он указывает также на связь структуры с «требованиями борьбы», как сказал бы другой крупный немецкий писатель Брехт. «Структурные особенности «Бильярда» это только выражение осложнившихся мировых проблем искусства, перед которыми стоит автор».
Бернарду вторит Г.Цвойдрак, который более детально обосновывает свою мысль. Он утверждает, что в «Бильярде» «фабула, найденная Беллем, совпадает с общественным содержанием романа, конфликты и решения произрастают из действительности, характеры четко очерчены… речь нюансирована и точна, насыщена мыслями, богата образами, истины этого произведения конкретны».
«Все в этой книге стремится к завершению развития, начинающегося с «Где ты был, Адам?», - продолжает мысль своего коллеги исследователь Шварц, - недостатки «Дома без хозяина» большей частью изжиты, язык более красочный и напряженный, стиль более зрелый и искусный, чем в большинстве других произведений. Произведение богато оригинальными идеями и формулировками, которые вплетены осторожно и в то же время непринужденно. «Бильярд в половине десятого» кажется искусно сделанным эссе или широко задуманной мозаикой».
Дитер Таухманн однако, в противоположность вышеназванным авторам, считает, что в «Бильярде» техника повествования в сопоставлении с другими романами Белля остается неизменной. Он ссылается при этом на композицию «Дома без хозяина», «Хлеба ранних лет», в которых фабула действия всегда оказывается «сжатой» и сведенной к очень короткому временному отрезку (от одного дня до недели); на внутренний монолог, прием воспоминаний, «обратного диафрагмирования» и т.д. Мы никак не можем согласиться с подобной точкой зрения; вся наша работа по анализу структурных особенностей «Бильярда» приводит нас к выводу о совершенствовании и обогащении техники в романе, о расширении функций вышеназванных приемов и введении новых (система метафор, символов, мотивов, их трансформации, их амбивалентность и многое другое, о чем будет сказано ниже).
Первым, что бросается в глаза при прочтении романа, является непрерывность и нерасторжимость связи прошлое-настоящее-будущее. Прием этот, примененный в разнообразных вариантах, становится универсальным средством раскрытия и самораскрытия персонажей, объяснении позиции писателя, анализа исторических судеб Германии, прогнозирование ее будущего, исследования проблемы интеллигенции и т.п. Интересно, что события в длящемся настоящем охватывают в романе всего один день – 6 сентября 1956 года, день рождения патриарха рода Фемелей, старого Генриха Фемеля, которому исполняется в этот день 80 лет.
Критик Рой Паскаль делает в своей статье «Социальная критика и техника воспоминаний» интересное сопоставление между несколькими произведениями Белля разных лет, прослеживая как трансформируется прием воспоминаний в процессе творчества.
«В ранних рассказах Белля, - пишет Паскаль, - едва содержатся намеки на прошлое, и все же эти истории о бедствиях военного и послевоенного времени достаточно однозначно указывают на виновника этих бедствий. Лишь когда времена нацизма и войны отдалились, воспоминания становятся более важным элементом повествования, при этом двояким образом».
