В 1930 г., подводя творческие итоги первого десятилетия советской литературы, М. Горький специально указывал на ее успехи в историческом жанре. Его особое восхищение вызвал роман Толстого: «"Петр" — первый в нашей литературе настоящий исторический роман, книга надолго».
«Петр Первый» — это роман из трех книг. В первой, законченной в 1930 г., описаны события русской истории конца XVII в. Толстой писал о замысле своего произведения: «... Характеристика унылого и бездарного времени правления Натальи Кирилловны. И Петр — весь в потехах, в наслаждениях и влияниях. Я хочу тронуть все слои, купечество, раскольников, разбойничью Русь и начала пролетариата (Тульский завод Льва Кирилловича) и т. д.
Далее — 6-я глава: Азовские походы, 7-я глава: Петр в Голландии, 8-я глава: последний стрелецкий бунт и казнь стрельцов. На этом оканчивается 17-й век, рухнувший грудой ветхих и пыльных обломков».
Вторая книга была окончена в 1934 г. В ней описаны начало государственной деятельности Петра, основание Петербурга, первые события Северной войны.
О третьей части своей трилогии писатель заметил: «Третья книга — самая главная часть романа о Петре. В ней будет показана законодательная деятельность Петра I, его новаторство в области изменений уклада русской жизни, поездки царя за границу, его окружение, общество того времени. В третьей части будут даны картины не только русской жизни, но и Запада того времени — Франции, Польши, Голландии. Все основные задачи, которые я ставил перед собой, приступая к роману, будут осуществлены главным образом в этой части».
Завершаться эпопея должна была описанием событий Полтавского сражения. Но к работе над третьей частью своего произведения Толстой вернулся только в годы Отечественной войны.
А начиналась работа над художественным освоением материалов из эпохи Петра еще в годы революции, когда были написаны рассказы: «Наваждение», «Первые террористы», «День Петра». Позднее к ним присоединилась пьеса «На дыбе».
Петровское время — один из сложных периодов русской истории. До революции и в науке, и в искусстве о нем существовали самые различные мнения. Но для Толстого работа над книгой о Петре не ограничивалась только установлением истины: «На Петра Первого я нацеливался давно, — еще с начала февральской революции. Я видел все пятна на его камзоле, — но Петр все же торчал загадкой в историческом тумане. Начало работы над романом совпадает с началом осуществления пятилетнего плана. Работа над «Петром» прежде всего — вхождение в историю через современность, воспринимаемую марксистски. Прежде всыо — переработка своего художественного мироощущения. Результат тот, что история стала раскрывать нетронутые богатства».
Работая над историческим произведением, художник ставил перед собой и современные задачи: «Несмотря на различие целей эпоха Петра и наша эпоха перекликаются именно каким-то буйством сил, взрывами человеческой энергии и воли, направленной на освобождение от иноземной зависимости». Не случайно, конечно, в центр исторического романа писателем была поставлена созидательная деятельность русского государства в переломную эпоху его истории. В квартире Толстого несколько книжных шкафов доверху были заполнены материалами об эпохе Петра. Здесь труды историков разных стран и периодов, дневники и переписка современников и соратников Петра, художественные произведения, подлинные документы тех лет и т.п. Работа над романом потребовала от писателя многих лет упорного и напряженного труда. Кроме изучения исторических материалов, Толстой внимательно перечитал художественные произведения о Петре. М.Ломоносов, А.Пушкин, Н.Некрасов, Л.Толстой, А. Блок — таков далеко не полный перечень тех, кто обращался к этой теме. Их опыт был важен для Толстого.
В центре романа сложная противоречивая фигура Петра Первого — великого русского царя, преобразователя, строителя и воина. Петр решительно боролся с вековой отсталостью русского государства, стремясь установить контакты с развитыми европейскими странами. Еще при жизни оценка его деятельности стала объектом споров, продолжающихся на протяжении нескольких веков. А. Пушкин писал: «Достойно удивления: разность между государственными учреждениями Петра Великого и временными его указами. Первые суть плоды ума обширного, исполненного доброжелательства и мудрости, вторые нередко жестоки, своенравны и, кажется, писаны кнутом. Первые были для вечности, или по крайней мере для будущего, — вторые вырвались у нетерпеливого самовластного помещика».
Толстой усвоил этот диалектический взгляд на великого царя. Отдавая должное его государственной мудрости и энергии, он не идеализировал Петра. Русская история в книге Толстого предстает вереницей живых, осязаемых, видимых, чувствуемых картин, глубоко задевающих ум и сердце читателя. Жестокая сцена казни женщины, зарытой по горло в землю, дает яркое представление о том, с каким фанатизмом, дикостью и невежеством приходилось бороться Петру. В столь же запоминающихся сценах развертывается и жизнь Петра — от ранней молодости, когда его еще мальчиком поставили на перила красного крыльца и стрельцы вырывали его из рук Артамона Матвеева, до зрелых лет, когда могучий самодержец прорубал окно в Европу. Мы видим Петра на голландских верфях с топором в руках, в спорах с боярами, во главе русских войск, в святочных забавах. «То академик, то герой, то мореплаватель, то плотник, он всеобъемлющей душой на троне вечный был работник», — писал о Петре Пушкин. Именно таким борцом за прогресс, за славу и силу русского государства во всем многообразии своей деятельности и предстает он на страницах романа Толстого.
Личность Петра изображена на широком историческом фоне, воспроизводящем многие реалии той эпохи. Роман Толстого в высокой степени достоверен. Он не только о Петре, он — о времени, о народе. Одна из главных художественных задач писателя была показать творческий гений русского народа, его выдающуюся роль в преобразованиях начала XVIII в. Петр — лишь одно из проявлений этого гения. Талантливо вылеплены Толстым фигуры простых людей. Надолго запоминаются могучий свободолюбивый характер Федьки Умойся Грязью, изобретатель Кузьма Жемов, один из первых создателей летательного аппарата, строители Осип и Федор Баженины, оружейники Воробьевы, талантливый живописец-самоучка Андрей Голиков.
Не уступают им в выразительности и яркости образы «птенцов гнезда Петрова» — Ромодановского, Бровкина, Головина, Нарышкина, Лефорта и др. Особенная удача писателя — фигура Александра Меньшикова. Бывший торговец пирожками благодаря уму, энергии, удачливости становится одним из первых лиц в государстве. Его внешность, манера вести себя в минуты взлетов и падений выписаны особенно колоритно.
Художественное мастерство Толстого ярко проявилось в языке романа. Не только речь героев, но и авторское повествование тонко стилизованы под язык того времени. Преобразования Петра, тесные связи с Европой привели ко вторжению в русскую речь массы иностранных слов. С большим чувством меры и такта использует Толстой славянизмы и варваризмы для характеристики своих персонажей: «Рябоватая Ольга, самая дотошная до политеса, проговорила: «Мишка все с мужиками да с мужиками. Вчерась опять на конюшне на балалайке куртаже делал и в карты по носам бился», — комический эффект здесь возникает еще и благодаря удачному соединению простонародного вчерась и французского куртаже.
По отношению к иностранным словам можно безошибочно судить о том, как тот или иной персонаж романа оценивает и самого Петра, и его преобразования.
«Петр Первый» остается одной из вершин русской литературы XX в., завоевавшей мировое признание. Заслуга писателя в том, что он показал движение исторического процесса, борьбу старого и нового, процесс распада прошлого и рождения будущего. Трилогия о Петре приобрела международный авторитет как выдающееся художественное произведение, как один из шедевров словесного искусства. В 1937 г. известный французский писатель Ромен Роллан обратился к Толстому: «Я прочел — вернее перечел... эту гигантскую эпопею, огромную, дремучую и пуганую, как лес с его дорогами, куда углубляешься, с трясинами, с просветами неба и тенями, всю эту чудовищную жизнь, которая наполняет эту эпопею.
Я восхищен той мощью, тем неисчерпаемым обилием творчества, которые у Вас кажутся простыми слагаемыми. Меня особенно поражает в Вашем искусстве, твердом и правдивом, то, как Вы лепите Ваши персонажи в окружающей их обстановке. Они составляют необходимую часть воздуха, земли, света, которые их окружают и питают, и Вы умеете одним взмахом кисти выразить тончайшие оттенки среды».
Возможно потому, что действие романа происходит в далеком прошлом, предписания социалистического реализма не оказали на произведение существенного влияния. Его художественный потенциал в целом не снижен заданностью и фальшью, хотя отдельные реминисценции и особенно «марксистские» примечания Толстого к роману безусловно рассчитаны на идеологизированного читателя.
