Первый царь всея Руси, Иван ІV,был одной из наиболее страшных фигур в истории страны. Тиранские черты Грозного сказались и в его творчестве: нагромождение многочисленных и явно фантастических обвинений против своих противников, постоянно нарастающее «самовозбуждение» - все это весьма типично для повелителя, диктующего безгласным секретарям (Грозный, по всей видимости, не писал, а диктовал свои сочинения). Многократное повторение одних и тех же мыслей - черта, которую замечал в своих творениях и сам царь, соглашающийся, что он «едино слово» обращает «семо и овамо» (туда и сюда).
Однако сочинения Ивана IV обнаруживают не только черты неограниченного повелителя, одержимого манией преследования. Иван IV был своеобразной художественной натурой и довольно образованным для своего времени человеком. Несмотря на иосифлянское воспитание и участие в деятельности Стоглавого собора, направленной против «глумотворцев» и «смехотворнее», царь допускал скоморошеские «игры» (в этом он сам признавался в одном из своих посланий) и, очевидно, любил их. «Скоморошеские» вкусы Грозного, склонность к резкой, иногда грубой насмешке обнаруживаются и в его сочинениях.
Иван IV выступал в различных видах литературы: до нас дошли его «речи» - «прение».(диспут) с протестантским проповедником Яном Рокитой и беседы с иностранными дипломатами; вероятно, Ивану IV принадлежит и памятник церковной литературы - канон «Ангелу Грозному», подписанный именем «Парфения Уродивого». Но основной жанр, в котором выступал Иван IV, - послания. До нас дошли и полемические послания царя, в числе которых - послания Курбскому, послание в
Кирилло-Белозерскии монастырь, и его дипломатические послания1. Но и в последних (сохранившихся в «Посольских делах» XVI в.) постоянно присутствует полемика (например, в посланиях шведскому королю Юхану III, Стефану Баторкю, в посланиях от имени бояр, посланных Сигизмунду II Августу и т. д.) и обнаруживаются черты его своеобразного стиля - живой спор с противником, риторические вопросы, высмеивания аргументов оппонента и вместе с тем нередкие обращения к его рассудку («ты бы сам себе разсудил»). Эти индивидуальные черты характерны и для ранних и для поздних посланий царя (с 50-х по 80-е гг.), а между тем мы не можем назвать ни одного близкого к Грозному человека, который сохранил бы милость царя в течение всего его царствования. Очевидно, это черты самого Ивана IV как писателя.
«Послание в Кирилло-Белозерский монастырь». «Послание в Кирилло-Белозерский монастырь» было написано Иваном IV в 1573 г. в ответ на грамоту, посланную царю игуменом монастыря. В монастыре возникла ссора между двумя влиятельными монахами:, Шереметьевым, бывшим московским боярином, и Собаки-ным, представителем одного из родов, возвысившихся в годы опричнины(благодаря женитьбе царя на Марфе Собакиной). Царь делал вид, что ему нет дела до этой ссоры - он начал свое послание со смиренного отказа подыматься на такую «высоту», как монастырские дела. Но по мере того как могучий темперамент царя брал верх над его «смиренной» позой, письмо становилось все более грозным. Иван IV был глубоко возмущен тем, что монастырь «гоняется за бояре (боярами)», и угождает опальному боярину Шереметьеву, Не говорите мне, заявлял царь, «студные сия глаголы» (постыдные слова) :«Яко только (если) нам з бояре не знаться - ...монастырь без даяния оскудеет». Кончалось «смиренное» послание суровым выговором монахам и приказом не докучать царю «безлепицами»: «Сами ведаете, как ... хотите, а мне до того ни до чего дела нет! Вперед о том не докучайте; воистину ни о чем не отвечивати (не буду отвечать)»,
«Послание Василию Грязному». В 1574 г, Василий Грязной, опричник и близкий сподвижник царя, попал в плен. Из плена Грязной написал царю, прося выкупить его, но размеры выкупа, названные крымцами, показались Ивану IV несоразмерно высокими. «Что писал..., что по грехом (за грехи) взяли тебя в полон (плен) - ино было, Васюшка, без пути середи крымских улусов (владений) не заезжати... ты чаял, что ...приехал с собаками за зайцы - ажио (а) крымцы самого тебя в торок (к седлу) ввязали...» Во время крымского похода 1571 -1572 гг. опричнина оказалась небоеспособной и была отменена. Недовольство опричниками сказалось в послании царя - Грозный писал, что стал приближать «страдников» (холопов), подобных Грязному, только потому, что «отца нашего и наши князи и бояре нам учали (стали) изменяти». Ради прошлого «приближения» Грязного царь соглашался дать за него выкуп - но в 50 раз меньше, чем запрашивали крымцы. Стиль послания, его грубоватый юмор, во многом был связан со скоморошьими традициями, свойственными опричнине. «Али ты чаял, что таково же в Крыму, как у меня стоячи за кушаньем шутити?» - спрашивал царь.
Дипломатические послания Ивана Грозного. Из дипломатических посланий Ивана IV наиболее интересны как литературные памятники «Послания шведскому королю Юхану (Иоганну) III» и «Послание польскому королю Стефану Баторию».
«Послания Юхану III» были написаны после неудавшейся попытки заключения военного союза между Иваном Грозным и шведским королем Эриком XIV. В 1568 г., во время пребывания в Стокгольме русских послов, приехавших для заключения договора, Эрик XIV был свергнут, и к власти пришел его брат Юхап III, сторонник союза с Польшей и злейший враг Москвы. «Ограбленные и обесчещенные», русские послы были, после нескольких месяцев заточения, отправлены в Россию; о союзе теперь, конечно, не могло быть и речи. «Первое послание Юхану III», написанное в 1572 г., отражало глубокое возмущение Ивана Грозного изменением внешней политики , Швеции и ограблением его послов. Царь указывал,что первоначально вообще не собирался вести никаких переговоров с Юханом, а хотел воевать, но потом решил дать королю время одуматься. Но король ничего не предпринимает - «и про послов твоих слуху нет и по-сямест (до сих пор) быти им или не быти». Не делая различия между свергнутым Эриком («Ириком») и новым королем Юханом, царь объявлял всех шведских королей обманщиками, уклоняющимися от выполнения своих обязательств под предлогом государственного переворота; «А осенесь (осенью) сказали тебя мертва, а веснусь (весной) сказали, что тебя сбили (согнали) с государства... И то УЖ ваше воровство (обман) все наружу: опрметываетеся (оборачиваетесь), как бы гад, розными виды (различными образами)». На это послание Юхан III ответил также резко- «не по прихожу», как записали в «Посольских делах».
В 1573 г. Иван Грозный послал Юхану второе послание - одно из самых резких своих сочинений. В нем он объявлял весь род шведских Короле «мужичьим родом». В доказательство этого он припоминал, как отец Юхана, Густав Ваза, когда в Швецию «приезжали наши торговые люди с салом и воском», сам, «в рукавицы нарядяся», проверял качество привезенного сала и воска. В противовес этому царь с гордостью упоминал происхождение своих предков «от Августа Кесаря», опираясь в этом случае на «Сказание о князьях Владимирских».
В 1581 г, было написано другое дипломатическое послание Ивана Грозного - «Послание польскому королю Стефану Баторию». Оно было написано совсем в иной обстановке. Избранный на польский престол в 1576 г. Стефан Баторий сумел резко изменить военное положение в Ливонской войне; были потеряны все завоевания русских в Западной Руси и Южной Ливонии. Иван Грозный не мог обращаться к польскому королю так высокомерно, как он обращался за несколько лет до этого к шведскому.
Обвинение Батория в пособничестве «бесерменству» имело особое значение в связи с тем, что в это время завязывались переговоры между царем и римским папой о папском посредничестве в заключении мира «на благо христианству».Обвинение это возникало в начале послания исподволь: постоянно поминая «христианские обычаи», которым он следует, Иван противопоставлял их обычаям, «бесермснским». Но в конце Грозный, как бы забывая о своих мирных намерениях, прямо заявлял: «ино то знатьно (очевидно), что ты делаеш, преда-ваюни хоестиянство бесермеиом!.. И ты хрестиянин именуешсе, хрыстово имя на языце обносиш (на словах упоминаешь), а крестьянству испровержения (ниспровержения) желает».
