Дорога в символическом смысле присутствует и в романе М. Стельмаха «Четыре брода». Через весь роман проходит философски насыщенный, многозначный образ «четырех бродов». Это не только памятные исторические наименования местностей - Татарский, Казачий, Журавлиный и Девичий броды, но и четыре эпохи жизни человека, это то краткое время, которое отведено каждому и которое нужно пройти с достоинством, ни в. чем не изменив народным началам красоты и правды. С этим символом связан образ Времени, требовательного, быстротекущего и вечного. Трагизм повествования в романе соединяется с оптимистической верой в конечную победу Добра и Красоты над темными силами.
Критика 70-х годов отмечала оригинальность романа М. Стельмаха, неповторимость комплекса идейно-стилевых особенностей его структуры. В этом комплексе едва ли не первое место занимают украинская дума, песня, легенда. В этом сказывается общая, свойственная украинской литературе, тенденция к все более яркой и выразительной реализации того ценного, перспективного и оригинального, что заключается в национально-народной художественной традиции, в богатейших россыпях устного народного творчества. М. Стельмах выступает в романе не только как знаток и собиратель жемчужин украинского народного творчества, но, прежде всего как художник, который, подобно Гоголю, видит в фольклоре возможность постичь «стихии характера, все изгибы и оттенки чувств, волнений, страданий, веселий изображаемого народа» и его исторические корни, «дух минувшего века», «общий характер всего целого и порознь каждого частного».
Близость к гоголевской традиции сказывается и в эпической монументальности образов, и в лирико-романтической окраске романа, в основном реалистического. Писатель сознательно обращается к Гоголю, то упоминая Тараса Бульбу, то ассоциируя мнимого «нищего» - агента фашистской тайной полиции - с гоголевским Басаврюком («Вечер накануне Ивана Купала»). Можно предположить, что гоголевская историческая повелеть, ее дух в стиль были одним из образцов мифоэпического прозаического произведения, в определенной степени повлиявшим на самый тип романа М. Стельмаха.
В «Авторской исповеди» Гоголь писал: «Заговори только с обществом, наместо самых жарких рассуждений, этими живыми образами, которые, как полные хозяева, входят в души людей - и двери сердец растворятся сами навстречу к принятию их, если только почувствуют, хоть каплю почувствуют, что они взяты из нашей природы, из того же тела».
Именно такие образы, полные жизни, верные «духу народа», правде украинского национального характера, были созданы Гоголем в повестях «Вечеров на хуторе близ Диканьки» и «Миргорода».
Если бы Гоголь написал только «Вечера на хуторе близ Диканьки» и «Миргород», то и тогда он вошел бы навсегда в историю отечественной и мировой культуры как гений высокий и народный. Но он создал и «Петербургские повести», и «Ревизора», и «Мертвые души», и всем своим творчеством открыл новые пути в отечественном искусстве, навсегда оставил печать своего духа в истории русской, украинской и всей мировой культуры.
