В своем письме Минне Каутской Фридрих Энгельс очертил эстетическую программу критического реализма, которая могла послужить ориентиром не только для социалистической литературы, но и для буржуазных писателей.
Однако начальный период империализма не давал благоприятных предпосылок для создания значительных произведений критического или социалистического реализма. Анализ сложной и парадоксальной сущности империализма не удавался вначале даже политэкономии. Книга В. И. Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма» вышла на русском языке в 1917 году (немецкий перевод появился в 1921 году). Империализм характеризовался сменой свободной конкуренции господством монополий в экономике, что подрывало и основы буржуазной демократии. В конце XIX - начале XX века либеральное и демократическое движение потеряли в Германии свое прежнее значение; растущее недовольство новыми условиями общественной и культурной жизни было, однако, слишком разнородным, чтобы сформировать в литературе антимонополистическое, оппозиционное течение. Если в 80-е годы «теория среды» Тэна, естественнонаучные работы Дарвина и не в последнюю очередь теория научного социализма дали мощный импульс буржуазной литературе, привнося в нее материалистические и социально-критические взгляды, то теперь все это слывет «устаревшим». Теперь раздаются голоса, требующие «позитивных ценностей», и прежде всего таких, которые в примитивной или утонченной форме стабилизировали бы монархически-империалистическую систему. Именно в это время стали популяризироваться многие позднее столь широко пропагандировавшиеся национал-социализмом псевдонаучные теории, обосновывавшие претензии господства одних над другими - будь то «национальные» (о превосходстве немцев), расистские (об особой «нордической расе») или о господстве некой элиты или вождя, отдельной сильной личности.
Якоб Буркхардт (1818-1897) в своей книге «Культура Ренессанса» еще в 1860 году одним из первых обратился к событиям и выдающимся личностям этой эпохи, точнее, к тому «истерическому» Ренессансу, который давал оправдание безудержному насилию одиночек над «бездушной толпой». Их радикальнейшим апологетом стал Фридрих Ницше (1844-1900), одна из влиятельных фигур в духовной жизни начала века.
Выходец из пасторской семьи, он изучал классическую филологию и уже в двадцатипятилетнем возрасте получил должность профессора в Базеле. В 1878 году Ницше отказался от нее из-за надвигающегося недуга. Живя в Италии и Швейцарии, преследуемый мучительными приступами болезни, он бедствовал и пребывал в полной изоляции. Периоды творческой эйфории сменились в 1889 году глубоким духовным кризисом человека, который называл себя - в годы прогрессирующего «раскрепощения» своего самосознания - «высшей земной инстанцией в вопросах декаданса» 10. В 1895 году вышел первый том его «Собрания сочинений», в 1901 и 1906 годах «Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей» - компиляция, составленная распорядителями его наследия из записок и афоризмов, которыми Ницше собирался снабдить свой главный философский труд. Популярность Ницше началась лишь после его смерти.
Притягательность идей Ницше объясняется неоднородностью его философии. Да и форма его эссе-истических, афористических и ми-форапсодических работ («Так говорил Заратустра», 1883), близкая скорее к художественной прозе, нежели к систематическому изложению философского учения, содействовала тому, что философией Ницше увлекались самые разные умы. Ницше наиболее интересен как хронист и аналитик надвигающейся эпохи кризиса и заката буржуазного общества.
«Я описываю то, что наступит, - говорится в работе «Воля к власти», - то, что не может не наступить: утверждение нигилизма. Уже давно вся наша европейская культура с мучительным напряжением, возрастающим от десятилетия к десятилетию, движется к катастрофе - порывисто, мощно, бурно, - подобно потоку, который стремится к концу, будучи не в силах опомниться, ибо он боится опомниться» 11. Самодовольной современности он противопоставлял свой пессимизм, прошедший выучку у Шопенгауэра, и не видел в современности ничего, кроме «великого внутреннего упадка и распада» - «там, где идем мы, вскоре никто не сможет идти!» 12. Свои первые культурно-философские работы Ницше назвал «Несвоевременными размышлениями» (1876) - они и были несвоевременными: он издевался над плоской «филистерской культурой» новогерманской империи и над выхолощенной исторической наукой, служившей лишь «удобным оправданием для ухода от жизни и деяний»; несвоевременным было его восхваление музыкальной драмы Рихарда Вагнера в ту пору, когда о ней спорили. Восхваление сменилось проклятьем («Дело Вагнера», 1888), когда к Вагнеру пришла слава.
Критические прорицания Ницше возбуждали умы молодых интеллигентов, недовольных современностью; кризисное сознание Ницше становилось для них важной школой, но для многих влияние Ницше этим и ограничивалось. Для других роковое влияние Ницше начиналось с провозглашенной им «переоценки ценностей». Ведь Ницше считал себя не только типичным представителем европейского декаданса, ему казалось даже, что он сумел «преодолеть» его; Ницше называл себя «первым абсолютным нигилистом Европы, который, однако, изжил в себе нигилизм - оставил его позади себя, под собой, вне себя» 13. Отныне для Ницше главенствовал принцип утверждения новых ценностей, а ключом к его «евангелию будущего» служила «воля к власти», устанавливавшая в качестве единственного критерия для морали и истины «усиление чувства власти».
Ницше боролся с «рабской моралью», победившей в христианстве, со «стадным инстинктом», современные формы проявления которого он видел в гуманизме, демократии, эмансипации женщин, социализме.
Абсолютно не понимая социальных течений и движущих сил своей эпохи, он восхвалял «сильную личность» и пресловутого «сверхчеловека»: «Я учу, что существуют люди высшего и низшего порядка и что отдельный человек может в иных условиях послужить оправданием целых тысячелетий - то есть совершенный, богатый, великий, цельный человек в противоположность бесчисленным, незавершенным, партикулярным людям» 16. Он стремился к новой культуре на основе «вечного возвращения» варварства. Ибо эксплуатация человека была для Ницше естественной и необходимой предпосылкой культуры: «Высокоразвитая культура может возникнуть лишь там, где в обществе существуют две различные касты: каста работников и каста праздных людей, имеющих предрасположенность к подлинному досугу; или, говоря определеннее, каста насильственного труда и каста труда свободного» 17.
Ницше мнил, что ему удалось преодолеть декадентство и нигилизм, а на деле он вооружил идеологов империалистической и фашистской экспансии опасными доктринами, поддающимися удобной вульгаризации. Он предложил первую идеологическую модель, которая выполняла свою апологетическую функцию не за счет прославления империализма или затушевывания его противоречий, а за счет духовной реставрации, за счет стремления воскресить мифологические реликты, облеченные, однако, в пророческую и визионерскую форму. Эта модель оказалась не единственной.
