«Падение» Анфисы Мининой постепенно поднимает ее в глазах колхозников и читателей. Она становится ближе, обаятельнее как человек действительно большой души и беспредельно отзывчивого сердца, человек, легко переступающий через личные обиды и жизненные дрязги. Сколько ран «вгорячах» нанес ей Михаил Пряслин, она же не перестает его ни ценить, ни уважать. Трогательна сцена, в которой Анфиса мчится в родное село, чтобы лично проводить Михаила Пряслина, впервые всей семьей выезжающего на сенокос. В этом не просто проявляется любовь к семье, заслужившей в войну благодарность народа. Сцена символична. В ней Анфиса Минина отдает должное самому «крепкому корню» нашей жизни. Вместе с тем сцена предвещает неизбежность совершенно иных взаимоотношений между нашими людьми.
Время, по мнению Подрезова, исключало тогда «жалость». Так думал не он один. Тот же Михаил Пряслин, его сестра стыдятся проявлять открыто свою доброту. Мишка постоянно прикрывается резкими словами. Его примеру следует и сам автор. Для него Пряслины — самый «крепкий корень» жизни, положительные герои. Отнюдь не идеальные люди, это настоящие работники. На них стоит село, район, вся страна. Но после Михаила Шолохова и Леонида Леонова в русской литературе трудно назвать другого писателя, который подходил бы к изображению своих любимцев с такой беспощадностью, как Федор Абрамов. Порой вспоминаются чьи-то слова, что в отношении к ним он совершенно холоден. Это, конечно, неверно. Просто любовь автора к ним настолько требовательна, что он не спускает своим любимцам ни одной промашки, не позволяя ни лести, ни заигрывания, ни какой-либо другой фальши. Резок, часто груб с матерью, сестрой, братьями Михаил Пряслин. Взаимоотношения с Анфисой Мининой в книге «Две зимы и три лета» почти компрометируют героя: «А я вот возьму да к такой матери и Анфису Петровну и матерь... Всех!» — орет он, захлестнутый слепой, безрассудной ненавистью. Он же неоправданно жесток в разговоре с Тимофеем Лобановым, бывшим коммунаром, попавшим в годы войны к немцам в плен. Жестокость его не искупается даже последующими муками совести и искренним раскаянием (написанным не во всю силу талантливости автора).
Список прегрешений главного героя мог бы занять не одну страницу. Но он вряд ли нужен, поскольку эти прегрешения с лихвой перекрываются любовью, которую питают к Михаилу Пряслину как самозабвенному и безотказному работнику все колхозники, его отзывчивостью на нужды детей, старух всей деревни, его неповторимым чувством к Варваре Иняхиной и смелостью проявления этого чувства, его нелегким «старшинством» в семье, естественностью, с какой он взвалил на себя обязанность быть одновременно отцом и братом Лизы, Петра, Григория, Федора и Татьянки. Под внешней суровостью его скрывается безграничная любовь и нежность к матери, сестрам, братьям, что с неожиданной силой прорывается в главах, рассказывающих о том, как Михаил Пряслин отвозит Лизу на лесозаготовки и как всей семьей выезжает на сенокос. Лиза, ради благополучия семьи согласившаяся выйти замуж за Егоршу Ставрова, говорит на свадьбе: «Брагелко родимой, Михаил Иванович! Уж и как мне звать-величать тебя... И за брата и за отца ты мне был...» Участники свадьбы дружно поддерживают ее: «Так, так, Лизавета,— одобрительно зашептали сразу притихшие бабы.— Поклонись, поклонись брату. Верно, что за место отца был...»
Основные герои Федора Абрамова — советские люди, колхозники. Многие из них растут, формируются прямо на наших глазах. Но автор заглядывает в такие глубины их душ, что читатель ощущает их родословную на протяжении многих поколений. Вот Лиза Пряслина «учтиво, по-старинному» кланяется гостям, пришедшим к ней на свадьбу. «Михаил дивился: откуда она знает все свычаи и обычаи? Ведь, кажись, и свадьбы-то настоящей на ее глазах не было...» В том же Михаиле Пряслине улавливается нечто аввакумовское, а в Илье Нетесове даже и былинное. Кажущаяся же непоследовательность в словах и поступках героев дает неисчерпаемый материал для размышлений об эволюции русского национального характера в величайшую из переходных эпох в развитии человечества.
Здесь же зарождается новая генеральная тема в повествовании о Пряслиных. Федор Абрамов стремится с максимальной правдивостью рассказать о тяжелейшей поре, не упрощая нелегких, необычайно осложнившихся отношений между людьми. Наблюдая, как один за другим отходят от нее люди, которых считала самыми близкими, Анфиса Минина размышляет:
«Да, что-то менялось в жизни, какие-то новые пружины давали себя знать она, Анфиса, это чувствовала,— а какие? Раньше, еще полгода назад, все было просто. Война. Вся деревня сбита в один кулак. А теперь кулак расползается. Каждый палец кричит: жить хочу! По-своему, на особицу». Заявленная в романе «Две зимы и три лета», эта тема станет главной в последующих романах Федора Абрамова — «Пути-перепутья» и «Дом».
