Выдающимся событием в жизни Александра Ивановича Герцена, определившим всю его деятельность, явилось восстание декабристов. По признанию самого Герцена, гром пушек, раздавшийся 14 декабря 1825 года на Сенатской площади в Петербурге, казнь Пестеля и его товарищей «окончательно разбудили ребяческий сон» его души. Декабристы на всю жизнь стали для него героями-патриотами, вышедшими «сознательно на явную гибель, «чтобы разбудить к новой жизни молодое поколение». Присутствуя в Кремле в момент коронации Николая I, юный Герцен перед «алталрем, оскверненным кровавой молитвой», клялся отомстить за казненных и продолжить дело декабристов.
Юношеское свободолюбие укрепилось в годы учения в Московском университете. Июльская революция во Франции 1830 года, польское восстание, крестьянские бунты находили самый живой отклик в передовой студенческой среде. Герцен был убежден, что из «этой аудитории выйдет та фаланга, которая пойдет вслед за Пестелем и Рылеевым».
В стенах университета вокруг Герцена и Огарева сгруппировался кружок передовой молодежи, готовой отдать свои силы за освобождение народа от крепостнического гнета. Предметом занятий кружка была политика и социология. Здесь изучалось учение Сен-Симона и других социалистов-утопистов. Сенсимонизм явился для энтузиастов целым откровением. Идеи равенства, братства, общности труда, мысль об одинаковых правах мужчин и женщин — вот что захватило внимание Герцена.
Вскоре по окончании университета Герцен поплатился за свои революционные настроения арестом и долголетней ссылкой в глухую провинцию — сначала в Пермь, потом в Вятку и во Владимир. В ссылке Герцен обращается к литературе. Видя в ней общественную трибуну, он надеется соединить художественное слово с политической борьбой. В своих первых повестях, написанных в революционно-романтическом духе, он выступает в защиту поруганных прав личности, осуждает уродливые социальные отношения. Уже в ранних произведениях «Первая встреча», «Легенда», «Лициний», «Вильям Пен», «Елена» и «Записки одного молодого человека» чувствуются живость и остроумие герценовского слова.
Развернуть полностью свою революционную деятельность в условиях николаевского режима Герцен не мог. И он приходит к мысли о необходимости уехать за границу, чтобы там продолжить борьбу за освобождение народа. 31 января 1847 года Герцен выехал за границу и больше уже не возвращался в Россию.
Духовной драмой, вызванной поражением французской революции 1848 года, завершается первый период развития и деятельности Герцена. Его взор с надеждой обращается к народной России. «Начавши с крика радости при переезде через границу, — писал Герцен, — я окончил моим духовным возвращением на родину. Вера в Россию — спасла меня на краю нравственной гибели».
Конечно, речь шла о России демократической, свободной от крепостного права.
Свои ближайшие задачи Герцен видел, с одной стороны, в том, чтобы ознакомить Западную Европу с русским народом, сказать о нем настоящую правду как о великом народе, а с другой — развернуть революционную пропаганду на родине.
В августе 1852 года Герцен переехал в Лондон, где в начале 1853 года приступил к организации Вольной русской типографии для издания пропагандистской литературы, с тем чтобы, «минуя цепи жандармов и сеть доносчиков», призвать русский народ к революции. В обращении к «Братьям на Руси» он писал: «Дома нет места свободной речи, — она может раздаваться инде... Быть нашим органом, вашей свободной, бесцензурной речью — вся моя цель». В 1855 году он начинает издавать журнал «Полярная звезда», названный так в честь альманаха, издававшегося декабристами Рылеевым и Бестужевым. Само название журнала и профили пяти казненных декабристов на его обложке были свидетельством преемственности декабристских революционных традиций.
В 1865 году Герцен перенес издание «Колокола» в Женеву, где находился центр русской «молодой эмиграции». Выступления Герцена в «Колоколе» были по-прежнему пронизаны революционным духом, верой в народ. Но тяжелые годы наступившей реакции в России создали невыносимо трудные условия для распространения вольного слова. Герцен терял связи с русскими корреспондентами и не мог уже так оперативно откликаться на злободневные вопросы русской жизни. Сказались и разногласия в кругу русской революционной эмиграции. Несколько номеров «Колокола» вышло на французском языке для западноевропейских читателей. В декабре 1867 года Герцен объявил о прекращении своего издания.
Творчество Герцена началось с повестей в романтической манере и драматических диалогов на социальные и философские темы— «Лициний» и «Вильям Пен» (1838).
Белинский не одобрил первые произведения Герцена за их условно романтическую форму и мистические тенденции. Герцен и сам был недоволен своими драматическими сценами.
В конце 1840 года в «Отечественных записках» появилось первое печатное произведение Герцена «Записки одного молодого человека» за подписью Искандер (по-восточному — Александр), в дальнейшем ставший псевдонимом писателя. Этот очерк был написан весной 1838 года, в нем воспроизводятся эпизоды из детства и юности Герцена. Спустя восемь месяцев в августовской книге «Отечественных записок» за 1841 год под тем же псевдонимом появился второй очерк — «Еще из записок одного молодого человека» («Годы странствия» и «Патриархальные нравы города Малинова»).
«Записки одного молодого человека» — значительный шаг в художественном развитии Герцена. Это был опыт автобиографической прозы, который впоследствии нашел блестящее завершение в книге «Былое и думы». «Записки» показали отход писателя от абстрактно-романтического стиля. Белинский высоко оценил «Записки одного молодого человека» и сразу определил талант Герцена как талант сатирический. «Главное орудие Искандера, которым он владеет с таким удивительным мастерством, — ирония, нередко возвышающаяся до сарказма», — писал он.
