На разных этапах поэтического развития Блока это понятие «лирической величины» изменялось. В стихах «На поле Куликовом» в гениальном озарении предстало единство субъективной воли и долга народного подвижничества. Начиная свой творческий путь, молодой Блок, остро ощущая свою субъективность, порывался к несомненностям, пусть и мистически понятым. В стихах «На поле Куликовом» субъективность становится моментом народной всеобщности. На ранних стадиях своего творческого самосознания Блока больше беспокоила проблема самоопределения. В стихах «На поле Куликовом» личный момент сохранился, и он придал всеобщности искания неотразимую силу лирического волнения. Замечательно само начало первого стихотворения:
- Река раскинулась.
- Течет, грустит лениво
- И моет берега.
- Над скудной глиной желтого обрыва
- В степи грустят стога.
Неторопливость стиха, повторное упоминание грусти, стремление вдруг окинуть Русь взглядом, привычным к ее неяркой красоте, стремительно прерывается запальчивостью строф, звучащих призывом и клятвой:
- О, Русь моя! Жена моя!
- До боли
- Нам ясен долгий путь!
- Наш путь - стрелой татарской древней воли
- Пронзил нам грудь.
- Наш путь - степной, наш путь
- в тоске безбрежной,
- В твоей тоске, о, Русь!
- И даже мглы - ночной и зарубежной
- Я не боюсь.
Бросается в глаза, это неоднократно отмечалось в литературе о Блоке, что в стихах «На поле Куликовом» поэт обращается к родине с личной интонацией. «О, Русь моя! Жена моя!» Так мог сказать только Блок, для которого и в «Стихах о Прекрасной Даме» интимное чувство сливалось с космосом. И тут Русь - «лирическая величина», немыслимая вне индивидуального существования поэта. Понятия «родины» и «жены» - слились.
- Пусть ночь. Домчимся.
- Озарим кострами Степную даль.
- В степном дыму блеснет святое знамя
- И ханской сабли сталь...
Используя реальный эпизод исторической хроники, поэт придал ему обобщенный смысл. Мятежность, неуспокоенность, вера в святость протеста зазвучали современной болью, злободневным отсутствием общественного долга художника: судьба народная стала выражением и личной доли поэта:
- И вечный бой!
- Покой нам только снится
- Сквозь кровь и пыль...
- Летит, летит степная кобылица
- И мнет ковыль...
- И нет конца! Мелькают версты, кручи...
- Останови! Идут, идут испуганные тучи,
- Закат в крови!
Экспрессивная живопись призвана тут создать обобщенный образ народной судьбы. Опять появляется излюбленный Блоком поэтический образ мчащегося коня. Бег степной кобылицы, мчащейся над ковыльными степями, под алеющим кровью закатом, - вечен, ибо вечен бранный путь народа, и только в сновидениях, сквозь кровь и пыль, маячит недостижимый покой. И стихотворение заканчивается скорбной строфой:
- Закат в крови!
- Из сердца кровь струится!
- Плачь, сердце, плачь...
- Покоя нет!
- Степная кобылица
- Несется вскачь!
Но это эпическая скорбь, полная преклонения перед величием происходящей драмы. Все стихотворение становится введением к эпосу народной борьбы за правое дело. «Из сердца кровь струится!», ибо правое народное дело стало и личным подвигом поэта.
