Сначала я хотел начать эту главу с рассказа о литературно-творческом кружке Балашовского пединститута, но потом понял, что это тема отдельной книги. Работа кружковцев шла особенно интенсивно и плодотворно в 60-е - первой половине 70-х годов, когда о нас писала "Учительская газета" (очерк Б. Могильнера "Понять} чтобы уметь" в № 114 от 22 сентября 1973 г.). Хорошо срабатывал принцип разновозрастного объединения по интересам, к нам шли не только студенты, но и школьники, рабочие, курсанты, заглядывали и пенсионеры - кто со стихами, кто с рукописями воспоминаний. Наши мероприятия будоражили институт, переплескивались в школы, сливались с общегородскими праздниками типа проводов русской зимы.
На всю жизнь запомнилось мне, как в ветреный декабрьский вечер, когда в городе надолго погасло электричество, кружковцы с воодушевлением слушали письмо английского писателя и ученого Джека Линдсея, обращенное к ним, как горячо обсуждали они его романы "Люди 48 года", "Маски и лица", как спорили о проблеме отчуждения тогда, когда темы подобного рода не поощрялись. Или взять вечера, посвященные живописи Пикассо, песням Высоцкого, творчеству Чюрлениса, стихам и переводам Брюсова. Использовались самые разнообразные формы работы: кружковцы то и дело вступали в соревнование с маститыми поэтами - как лучше перевести то или иное стихотворение Бодлера или Гейне? Они сами подбирали репродукции картин, записывали на магнитофон музыку, готовили таблицы, участвовали вместе с руководителем в создании пьес-капустников и ставили их, подчас просто с оглушительным успехом.
Не нужно думать, что у нас все было хорошо. Никто от неудач не гарантирован. Главная беда наших самодеятельных поэтов - низкий уровень общей культуры, что, к сожалению, остается и сейчас массовым явлением для выпускников сельских и большей части городских школ.
Но все-таки как интересно бывает наблюдать за духовным ростом молодых людей, за их стремлением обогатить свой внутренний мир. Среди выпускников нашего кружка - десятки учителей, есть преподаватели вузов, кандидаты наук, журналисты, поэты, есть и член Союза писателей СССР, прозаик и переводчик И. Шульпин. Приятно было, когда во время очередного юбилея мы получали поздравления от них.
Учитель А. Ф. Седов прислал целую поэму на русском и казахском языках из школы, где учились дети этих двух национальностей. Нина Бородулина-Симонова из г.
Паневе-жиса обращалась к студентам по-русски и по-литовски. Михаил Горский из далекой Тувы направил нам местную газету со своим переводом тувинского стихотворения. Все это было в 1976 году. Но, то ли сказались застойные явления, то ли еще что, только в дальнейшем стал быстро иссякать приток талантов в наш кружок, сократилось число желающих заниматься творческой работой, заметно ухудшилось качество нашей литературной "продукции". Они и сейчас есть, энтузиасты--любители искусства, и по знаниям они превосходят своих предшественников, уровень их информированности куда выше, чем раньше! Только нет в них того задора, энергии, творческой дерзости, что отличала молодое поколение шестидесятников.
Что же, будем надеяться на постепенное преодоление этого кризиса, на оживление творческой энергии молодежи. А пока что нам остается сформулировать те задачи, которые стоят перед учителями-словесниками, желающими реально осуществлять перестройку школы. Они, эти задачи, диктуются самой жизнью. Практика свидетельствует, что школьный учитель, какую бы ни получал он специализацию, по необходимости должен быть универсалом в деле воспитания и образования. Выпускники филфака, например, работают воспитателями в детских садах, ведут в школах обществоведение, географию, историю, иностранные языки, становятся директорами и завучами, классными руководителями. Такой универсализм при общей низкой культуре учителя ведет к плачевным результатам: не владея по-настоящему даже своей узкой специальностью, такой педагог, как правило, плох и в других своих функциях. Но если у него есть хотя бы средний уровень интеллигентности, не заглохла совсем творческая жилка, он может быстро разобраться в новом для него деле и ту же историю станет преподавать интереснее, чем иной "середняк" - выпускник истфака.
Нельзя сказать, что знание мировой литературы будет панацеей в работе учителя. Но оно может стать серьезнейшим подспорьем для педагога, любящего детей, энергичного, инициативного, творческого.
Мировая литература, как и вся мировая культура в целом, была и остается при любых условиях фундаментом духовного развития личности. Нашим идеалом по-прежнему остается всестороннее развитие человека, раскрытие лучших его способностей. И без благотворного облагораживающего влияния литературы, искусства здесь не обойтись, идет ли речь о воспитании будущих крестьян-арендаторов, слесарей-сантехников, бухгалтеров, администраторов, юристов, военных, официантов или ученых-атомщиков.
Руководитель выпускного класса может устроить вместе со школьниками дискуссию на тему "Нужно ли искусство людям таких-то и таких-то профессий?". Их много тысяч.
Пусть выпускники сами или с помощью родителей, напишут как можно больше названий самых различных профессий - среди них попадутся наверняка слова забавные, странные, пугающие: аппретурщик, гильотинщица, обдирщик, дозиметрист, синоптик, псаломщик, митрополит, прапорщик, нотариус, калькулятор, суфлер, делопроизводитель, референт, ирригатор, мелиоратор, оперуполномоченный, бульдозерист, круп-чатник, вальцовщик и т. д. Список будет практически бесконечен. Школьники наверняка не знают и половины этих слов. Они будут смеяться, когда сами зададут друг другу вопросы типа: "Нужна ли музыка дантисту?
А живопись мелиоратору? Пригодятся ли романы Гюго лесорубу? Должен ли скорняк разбираться в античной скульптуре?" Такие формулировки действительно отдают абсурдом и, кажется, закрывают проблему.
Ясно напрашивается ответ: все это совершенно не нужно труженикам! Пусть и учитель смеется вместе со школьниками. А далее он, подобно искусному дирижеру, придаст совсем иную тональность разговору вопросами: "Теперь скажите-ка, друзья, зачем нужна музыка в армии? Почему вы все (или почти все) увлекаетесь музыкой, только нс военной? Почему многие великие полководцы, государственные деятели любили поэзию, сами сочиняли стихи, романы?" Далее разговор пойдет о том, что можно, конечно, жить и без искусства и быть при этом полезным обществу. "Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан" - такова мысль Некрасова.
Но во всем ли она верна? Нет ли в ней полемического преувеличения? Не лучше ли сказать, что настоящий гражданин тот, кто хоть чуточку поэт в душе. Гобсек, Чичиков - хищники-дельцы, но они и поэты своего финансово-авантюрного мира. Поэтична бабушка Алеши Пешкова.
Поэтичен солдат Василий Теркин. К сожалению, есть у нас много профессий, которые по характеру своему лишены творческого начала, требуют лишь сугубо механических навыков. Поэтому вряд ли прав Маяковский, когда он обращался к ребенку: "Все работы хороши - выбирай на вкус!" Что хорошего, например, в труде ассенизатора?
Землекопа? Разнорабочего? Так что же, выхода нет?
Думается, что школьники сами ответят на этот вопрос: выход, конечно, есть. Он в том, чтобы однообразные, тяжелые работы механизировать, перепоручить их умным машинам. Или, по крайней мере, не ожидая, пока такие механизмы создадут, вносить рационализаторские предложения, пусть по мелким, частным аспектам. Трудовое воспитание, как известно, должно начинаться с самого раннего детства.
Производительный труд школьников - это не изготовление никому нс нужных коробочек и не собирание металлолома, который потом некуда девать. Детей может увлечь и вдохновить работа, улучшающая их собственную жизнь в школе, как это было в школах П. П. Блонского, М. М. Пистрака, А.
С. Макаренко, В. А. Сухомлинского, В.
Ф. Кармано-ва, Г.
М. Кубракова и как делается теперь многими педагогами-новаторами. Творческий подход к труду у детей вполне соединим с интересом к мировой литературе. Возьмем, скажем, знаменитый эпизод побелки забора Томом Сойером из второй главы романа Марка Твена.
В США он давно используется в рекламно-воспитательных целях и с истинно американским размахом - отобранные по местным конкурсам подростки едут в город Ганнибал, на родину писателя, и там соревнуются перед телевизионными камерами в быстроте и качестве окраски заборов. Почему нам не применить этот опыт хотя бы в более скромном масштабе? Здесь особенно важно то, что Марк Твен вместе со своим героем-мальчишкой "открывает великий закон, управляющий поступками людей, а именно: для того чтобы человек или мальчик страстно захотел обладать какой-нибудь вещью, пусть эта вещь достанется ему возможно труднее". И еще одно: "Работа есть то, что мы обязаны делать, а Игра есть то, что мы не обязаны делать" (перевод с английского К. Чуковского).
