История Испании между первой и второй мировыми войнами четко распадается на два этапа. Первый (1917 — 1931) характеризуется все углубляющимся кризисом буржуазно-помещичьей монархии, попыткой правящих классов страны с помощью военной диктатуры противостоять нарастающему революционному движению; этот период завершается провозглашением республики в апреле 1931 г. На втором этапе — в годы Второй республики (1931 — 1939) — Испания переживает эпоху буржуазно-демократической революции; причем после победы Народного фронта (февраль 1936 г.) и в особенности в годы национально-революционной войны (1936—1939) эта революция приобретает народно-демократический характер. Поражение республики в борьбе против соединенных сил внутреннего и международного фашизма весной 1939 г. положило начало качественно новому этапу в истории Испании.
В первой мировой войне Испания не участвовала, заявив о своем нейтралитете. Это создало благоприятные условия для быстрого обогащения верхушки испанской буржуазии и помещиков на поставках обеим воюющим сторонам. Положение же трудящихся в эти годы еще больше ухудшилось в результате разорения значительных слоев крестьянства и образования большой армии безработных. Вот почему уже годы войны ознаменовались революционными выступлениями рабочего класса Испании.
Дальнейшему росту революционного и демократического движения способствовала Великая Октябрьская социалистическая революция. После окончания первой мировой войны, в условиях послевоенной экономической депрессии, это движение приобретает еще более широкий размах. В апреле 1920 г. была основана коммунистическая партия Испании.
Подъем революционного и демократического движения в стране, неудачи правящих кругов в колониальной авантюре в Марокко обнаружили глубокий кризис буржуазно-помещичьей монархии. Стремясь спасти ее от окончательного краха, господствующие классы прибегли к военной диктатуре. В сентябре 1923 г. военный губернатор Каталонии генерал Мигель Примо де Ривера осуществил государственный переворот, разогнал парламент, объявил распущенными все политические партии, сформировал правительство из генералов. Он обрушил жестокие репрессии не только на рабочий класс и компартию, но и на некоторые слои либеральной буржуазии и интеллигенцию.
Но ни террор, ни преследования не смогли надолго затормозить движение масс. К тому же вскоре и в самом правящем лагере начались раздоры, ибо диктатура не сумела справиться с теми задачами, которые были поставлены перед нею господствующими классами. В январе 1930 г. Примо де Риверу сменил более "либеральный" генерал Беренгер. Однако это уже не смогло спасти монархию. Республиканское движение охватило самые широкие слои испанского общества, в том числе армию, о чем свидетельствовало, в частности, восстание гарнизона города Хаки под руководством капитана Фермина Г алана в декабре 1930 г. В апреле 1931 г. на муниципальных выборах победу одержали республиканцы. Альфонс XIII "добровольно" отрекся от престола, и Испания была провозглашена республикой.
Острая социальная борьба этого времени вовлекла в свою орбиту значительные слои интеллигенции, в том числе и литераторов, ускорив процессы размежевания и поляризации их сил. Именно к этому времени относится окончательный раскол в рядах "Поколения 1898 года", переход Бенавенте, Маэсту и некоторых других на консервативные и даже откровенно реакционные позиции, а с другой стороны — сближение Антонио Мачадо и Рамона дель Валье-Инклана с демократическим движением. Деятельность Мачадо, Валье-Инклана, Хименеса оказала огромное влияние на формирование молодого поколения испанских писателей.
Как и в других странах Западной Европы, это новое поколение вступало в литературу под знаком глубокого идейного и духовного кризиса. Охваченные отчаянием и пессимизмом, многие представители этого "проклятого поколения" находят выход для своего анархического бунта против буржуазного общества в "левом", авангардистском искусстве. Последующие годы показали, что бунт некоторых из них ограничивался лишь отрицанием мещанской обыденности и утверждением своего "избранничества". Для этих писателей "левое" искусство с его решительным отказом от национальной традиции и произволом в поэтической технике оказалось благовидным предлогом для формалистических опытов. Однако в числе "левых" было немало и таких, которые искренне стремились творить революционное, антибуржуазное искусство. Но и в их ранних произведениях сильнее всего звучит отчаяние и растерянность; и в их книгах формальные новшества нередко выступают на первый план. Для большинства молодых писателей 20-е годы — годы поисков своего особого пути в литературе.
Авангардистские тенденции обнаруживаются задолго до 20-х годов в творчестве Района Гомеса де ла Серны (Ramon Gomez de la Serna, 1891 — 1963), который и своим поведением, и произведениями стремится эпатировать буржуа, но его критика окружающего общества поверхностна и сочетается с принципиальной аполитичностью. Даже в романе "Киноландия" (Cinelandia, 1924), где писатель создает язвительный памфлет против коммерческого искусства Голливуда, пороки современного буржуазного общества предстают как извечно присущие человеческой природе. Откровенная асоциальность, стремление к дегуманизации искусства через уподобление человека вещи и наоборот, наконец, эксцентрическая форма особенно характерны для созданного им жанра "грегерий" (greguerias), т. е. афоризмов, построенных на неожиданной и сложной метафоре и порождающих юмористический эффект. Сборники "грегерий" писатель публиковал с 1910 г. почти до конца своей жизни.
Искания молодых литераторов в 20-х гг. ограничивались в основном поэзией. Одна из первых авангардистских групп возникла осенью 1918 г. вокруг чилийского поэта Висенте Уйдобро, прожившего несколько месяцев в Мадриде. В эти годы он проповедовал "новое" искусство, названное им "креасионизмом" (от исп. сгеаг—творить). Как он утверждал, "креасионистское" стихотворение — "это такое стихотворение, в котором каждая его составная часть и все в целом демонстрирует нечто новое, независимое от внешнего мира, не имеющее связи с какой-либо иной реальностью, кроме его собственной..." Всю предшествующую поэзию, как "излишне прикованную к реальности", Уйдобро решительно отвергал. Для него истинной реальностью обладала не жизнь, а художественный образ. Поэтому он и призывал "творить поэмы так же, как природа творит деревья", — спонтанно, без участия в этом процессе сознания.
Модификацией "креасионизма" стал в Испании "ульт-раизм" (ultraismo). Девиз этой школы — ultra (лат. — вне, сверх, за пределами)— провозгласил в конце 1918 г. молодой критик и писатель Рафаэль Кансинос Ассенс, который определил ультраизм как "стремление к вечной литературной молодости, безоговорочное приятие всякого нового модуса и идеи". В январе следующего года вышел "Вертикальный манифест" ультраистов, автором которого был Гильермо де Торре, вскоре возглавивший новую школу и ставший редактором большинства ультраистских журналов. Основные принципы ультраистов позднее четко сформулировал аргентинский писатель Хорхе Луис Борхес, один из пропагандистов "нового искусства". Эти принципы следующие: "сведение лирики к ее первооснове — метафоре; устранение всяких посредствующих выражений, бесполезных связок и прилагательных; отказ от всяких украшений, исповедничества, конъюнктурщины, проповедей и всяких туманных изысков; синтезирование двух-трех образов в одном и расширение таким образом его впечатляющей особенности". Вслед за Уйдобро ультраисты отрицали объективное содержание искусства, объявляли единственной целью поэзии, по выражению поэта Херардо Диего, "чистую алгебру метафоры, своего рода кубизм слова". Это лишало поэзию всякого познавательного смысла, превращало поэтический образ в бессодержательную игру, в средство вьк ражения чисто субъективных, недоступных "непосвященным" ассоциаций. Несмотря на популярность ультраистских идей в начале 20-х годов, их сторонники не создали почти ничего, что осталось бы в памяти последующих поколений.
