В самых ранних поэтических опытах Лермонтова заметны яркие следы его увлечения произведениями Марлинского. У последнего есть незаконченная повесть в стихах "Андрей, князь Переяславский". Написана она в 1827 г.; первая глава ее появилась в печати в 1828 г., вторая — в 1831 г.3). Поэма эта настолько понравилась Лермонтову, что он не раз, как мы полагаем, перечитывал ее; мы отметим в целом ряде его произведений отзвуки "Андрея князя Переяславского".
В поэме Лермонтова "Кавказский пленник" (1828 г.) есть один стих, который давно приводит в смущение лиц, занимавшихся редактированием сочинений поэта, — а именно:
Обложен степенями гор. (См. Акад. Изд. Соч. Лермонтова, 1, 16 и 358).
Слово "степенями" принимали за описку. Проф. Висковатый без оговорок изменил стих:
Обложен ступенями гор. (Соч. Лермонтова под ред. Вискова-того, III, 138). Введенский оставил стих без изменения:
Обложен степенями гор. (Соч. Лермонтова под ред. Введенского, СПБ., 1903 г., III, 284). Г-н Д. Абрамович в академическом издании напечатал:
Обложен ступенями гор (1, 16), причем в примечаниях сделали оговорку: "В автографе степенями гор". (1, 358).
В. В. Каллаш в новом издании сочинений Лермонтова (кн-во "Печатник", М, 1911 г., I, 20) без оговорок напечатал: Обложен ступенями гор.
Как оказывается, это не описка Лермонтова, а буквальное заимствование из поэмы Марлинского "Андрей, князь Переяславский".
Марлинский:
Хребта Карпатского вершины
Пронзали синеву небес,
И оперял дремучий лес
Его зубчатые стремнины.
Обложен степенями гор,
Расцвел узорчатый ковер.
(Марлинский, Собр. соч., 1847 г., IV, ч. XI, 19)
Ср. Лермонтов:
(Лермонтов, Акад. Изд., I, 16 и 358. — Дальнейшие ссылки по этому изданию). Таким образом, поэт — отрок перенес в свою поэму шесть стихов Марлинского, причем изменил только одно слово: вместо "Карпатских" — "Кавказских" (и то лишь потому, что слово "Карпатских" не соответствовало сюжету поэмы о Кавказе). В другой поэме Лермонтова, "Корсар" (1828 г.), читаем:
Его высокое чело
Травой и мохом заросло. (1, 34)
Это тоже из "Андрея, князя Переяславского":
И сводов гордое чело травой и мохом поросло (Марлинский, там же, 20).
Замечательно, что даже в позднейших произведениях Лермонтова есть заимствования из названной поэмы Марлинского. Например, нам посчастливилось открыть, что первый стих знаменитого стихотворения "Парус" (1832 г.) взят из Марлинского. Лермонтов:
Белеет парус одинокий… (II, 16). Марлинский:
Но вот ярящимся Дунаем,
То видим, то опять скрываем,
Ловец плывет на челноке.
Белеет парус одинокий,
Как лебединое крыло,
И грустен путник ясноокий;
У ног колчан, в руке весло (Там же, 27).
Лермонтов в стихотворении "Узник" говорит:
Черноокая далеко
В пышном тереме своем. (1837 г. II, 207).
Ср. Марлинский:
Видно, милая грустна
В пышном тереме высоком! (Там же, 28).
В "Кавказском пленнике" и "Корсаре" заимствования очевидны. В "Парусе" и "Узнике" указанные нами выражения также принадлежат Марлинскому, но здесь мы имеем дело уже не с простым перенесением стихов; вероятно, стихи запали в память поэта, а потом всплыли, помимо воли, во время процесса творчества. Стихотворение "Парус", перл лермонтовской лирики, глубоко выстрадано автором и может служить прекрасным эпиграфом к его книгам. Приведенный нами отрывок из поэмы Марлинского — со стихом:
Белеет парус одинокий, — ничего общего с идеей "Паруса" не имеет. В 1828 г. Лермонтов переносил в свои стихи и поэмы значительное количество стихов и даже целых отрывков из произведений различных поэтов, например, он немало заимствовал из Пушкина, Козлова и, как указывается нами, из поэтических произведений Марлинского, при этом многие стихи и выражения переносились им без всяких изменений. В последующие годы он реже прибегал к этому, так как в нем, очевидно, сильнее заговорил собственный гений. В 1832 г., когда был написан "Парус", Лермонтов был достаточно самостоятельным поэтом, и мы не допускаем, чтобы он в ту пору умышленно вставлял в свои стихотворения и поэмы чужие стихи. Выражение "в пышном тереме", встреченное нами в "Узнике", написанном еще позже, является слабым отголоском отроческого увлечения поэмой Марлинского.
Сам Марлинской сознавал, что "Андрей, князь Переяславский" — неудачное произведение, и не докончил его. Главное достоинство поэмы — стих, не лишенный красоты и звучности; характеры же действующих лиц, быт древней Руси не соответствуют исторической правде. Но юному Лермонтову поэма понравилась, и он кое-что взял из нее.
Укажем еще на два поэтических образа, связанных, быть может, с этим произведением Марлинского. У Лермонтова в "Боярине Орше" (1835—1836 гг.) есть следующие стихи:
У окна,
Заботой резвою полна, Летала ласточка, то вниз, То вверх, под каменный карниз Кидалась с дивной быстротой И в щели пряталась сырой; То, взвившись на небо стрелой, Тонула в пламенных лучах… (II, 119). В поэме "Сашка" (1836 г.):
Бывало, я у башни угловой
Сижу в тени, и солнца луч осенний
Играет с мохом в трещине сырой,
И из гнезда, прикрытого карнизом,
Касатки вылетают, верхом, низом
Кружатся, вьются, чуждые людей. (II, 145).
Аналогичный образ встречаем у Марлинского:
Летунья ласточка щебечет,
Вкруг башен рея вверх и вниз.
("Андрей, князь Переяславский", 41).
Ср. еще: "По карнизам стелется плющ, деревья венчают зубчатые стены; из бойницы, откуда летали некогда меткие стрелы, выпархивает теперь мирная ласточка". (Марлинский, "Замок Нейгаузен". Соч., I, ч. III, 137).5
Мы не настаиваем на том, что Лермонтов в данном случае подражал Марлинскому, скорее всего, это случайное сходство. Отметим еще, что в очерке Лермонтова "Панорама Москвы", написанном в бытность юнкером, также есть строки, любопытные для нас: "На западе, за длинной башней, где живут и могут жить одни ласточки"… (IV, 347-348). Висковатый относит этот набросок к 1833 г. (соч. Л-ва под ред. Висковатого, V, 435); Введенский и Д. Абрамович — к 1833—1834 гг. (соч. Л-ва под ред. Введенского, II, 565; Акад. изд.,V, 11). Оба цитированные нами произведения Марлинского написаны ранее "Панорамы Москвы", "Боярина Орши" и "Сашки", таким образом, влияния Марлин-ского категорически отрицать нельзя; сходство в образах есть. Однако, судя по приводимым отрывкам "Панорамы Москвы" и "Сашки", поэт не раз наблюдал ласточек, реющих над старыми башнями, и естественнее допустить, что он писал с натуры.
После появления в печати поэмы Марлинского прошло несколько лет. Лермонтов, конечно, давно уже перестал восхищаться ею, и поэтическая подробности, указанные нами, могли совершенно забыться им. Все же нельзя пренебрегать такими любопытными штрихами. Незаконченной, забытой поэмы Марлинского суждено было сыграть некоторую роль в развитии творчества великого поэта.