Переходным произведением от первого ко второму периоду творчества Джордж Элиот стал ее исторический роман «Ромола». После великого расцвета исторического романа в творчестве Вальтера Скотта интерес к историческому роману в английской литературе XIX века понемногу падает. Исторический роман отстраняется от больших общественных событий. Тенденция эта нарастала постепенно. Диккенс в «Повести о двух городах» и Теккерей в «Генри Эсмонде» еще обращались к важнейшим периодам мировой истории, повлиявшим на весь ход современной им жизни. Но уже для Бульвера-Литтона тематика исторического романа — нечто произвольное и случайное. Он может написать и о восстании Риенци, и о гибели Помпеи, не задумываясь над тем, какое это имеет отношение к тем социальным вопросам, которые сейчас волнуют современное общество.
Историческому роману 50—60-х годов сильно повредила склонность писателей той поры уходить от больших социально-политических вопросов в бытовые и психологические коллизии частной жизни, не связывая их с историческими событиями эпохи. Склонность эта дает себя знать и в творчестве Дж. Элиот. Казалось бы, большинство романов Элиот — исторические, ибо действие в них отнесено обычно на сорок — шестьдесят лет в прошлое. События в повести «Любовь мистера Гилфила» относятся к XVIII веку, действие «Адама Бида» развертывается на рубеже XVIII—XIX веков, в пору контрреволюционной войны с Францией и ирландского восстания 1798 года.
Но Элиот занята лишь частной жизнью своих героев, и читатель даже не сразу догадывается, что перед ним роман об определенной эпохе, насыщенной историческими событиями. В «Адаме Биде» приметы времени мелки и немногочисленны. Историческая обстановка отражается только в том, что Артур Донниторн уезжает то в Ирландию, то во Францию, а садовник Крэг рассказывает обывательский анекдот об обезьяне, наряженной французами в военную форму из-за нехватки солдат. Если бы не эти две-три подробности, нельзя было бы даже догадаться, в какие годы происходит действие романа.
Интересно обратиться еще раз к параллели «Адам Бид» — «Эдинбургская темница». Элиот представляет историю Хетти как частный случай, вся типичность которого состоит в том, что таких случаев множество. Вальтер Скотт же выбирает не просто средний случай, но такой, который связан со всей исторической обстановкой в стране: лишь недавно произошло насильственное присоединение Шотландии к Англии, введены высокие пошлины на товары, которые Шотландия прежде ввозила беспрепятственно; поэтому шотландцы смотрят на контрабанду как на законную форму протеста против английских пошлин. Жених и соблазнитель Эффи Дине — Робертсон — замешан в деле о контрабанде.
Он зачинщик самосуда над капитаном городской стражи, который особенно жестоко боролся с контрабандистами и стрелял в толпу, собравшуюся в день казни одного из них. Английское правительство озлоблено этим самосудом, в котором проявилось непокорство шотландцев, — это определяет и более суровое отношение властей к делу Эффи. Робертсон предлагает Дженни Дине выдать его как зачинщика самосуда английскому правительству в обмен на помилование Эффи. Но Дженни понимает, что в глазах шотландского народа поступок Робертсона неразрывен с защитой древней шотландской независимости — и того, кто выдаст Робертсона, сочтут предателем народного дела. Она отказывается таким способом спасти сестру, но использует, сама в этом не разбираясь, противоречия между двором и министерством в Англии. Королева не вполне доверяет министерству Уолпола и на всякий случай поддерживает отношения с людьми, состоящими в оппозиции, в частности, с герцогом Аргайлем, шотландцем по рождению.
Аргайл использует стремление двора как-то с ним сблизиться и добивается благоприятного решения по делу Эффи. Таким образом частный случай, избранный Скоттом, помогает ему раскрыть ряд экономических, политических и национальных проблем описываемой эпохи. В «Адаме Биде» мы этого не найдем. Однако в собственно историческом романе «Ромола» Элиот волей-неволей должна была связать судьбу героев с историческими событиями.
Действие «Ромолы» происходит во Флоренции в конце XV века. Выбрав одну из самых драматических эпох в истории Италии, Элиот поставила перед собою очень сложную историческую и философскую задачу: показать критический момент в истории буржуазного гуманизма, конфликт между Медичи — покровителями искусств и Савонаролой — отрицателем гуманистической культуры Возрождения. Тут можно было показать народные корни аскетической проповеди Савонаролы, протест против растущего имущественного неравенства, против монополизации гуманистической культуры узкими кружками, группирующимися вокруг богатых аристократических меценатов, — протест, выливающийся в примитивные формы уничтожения культурных ценностей. Но Элиот отошла от исторических и философских задач и ограничилась главным образом психологическими вопросами. Она обходит социальные мотивы в проповедях Савонаролы, не показывает связи между интересами бедных слоев Флоренции и растущей среди них популярностью Савонаролы.
Изображая Савонаролу, Элиот, по сути дела, как и в описании других своих героев из духовного звания, старается показать одно: это люди не плохие и не хорошие, со своими достоинствами и недостатками. Савонарола действует ради общего блага и в то же время не может победить в себе иных личных антипатий, которые оказывают влияние на его решения; он полон веры в свою миссию, и, однако, у него бывают периоды сомнения в себе. За этим якобы объективным балансом положительных и отрицательных качеств исчезает все своеобразие крупной исторической личности. В центре романа — судьба дочери ученого гуманиста Барди — Ромолы и ее мужа Тито Мелемы. Судьбы эти Элиот стремится объяснить в свете истории.
«Как мириады цветов находятся в зависимости от движения соков в дереве, — пишет она, — так и судьба Тито и Ромолы определялась разного рода современными им политическими и общественными условиями, составлявшими эпоху в истории Флоренции». Однако в первых двух частях романа события жизни героев носят сугубо личный характер. Ромола — хороший человек, она трогательно заботится о слепом отце и умирающем брате — монахе, она любит своего мужа — молодого красивого грека Тито.
Тито, напротив, продает драгоценности своего приемного отца, не заботясь о том, чтобы выкупить его из плена, и заводит втайне от жены интрижку с одной крестьянской девушкой. Тут уже проявляется различие характеров, но оно могло проявиться так и столетием раньше или двумя столетиями позже. Лишь в заключительной части романа Элиот удается связать личные качества своих героев с политическими и социальными условиями того времени. Во Флоренции начинается голод. Проповедь Савонаролы против роскоши находит отклик в сердце Ромолы; она отдает то, что может, чтобы прокормить голодных, и, стремясь к общественному подвигу, ухаживает за больными чумой. Тито же доводит своекорыстие до предательства; он становится активным противником Савонаролы, присоединяется к заговору изгнанных из Флоренции Медичи, подготовляет похищение Савонаролы, — и в то же время, на случай поражения партии Медичи, завязывает сношения и со сторонниками Савонаролы, обещая шпионить за Медичи и выдавать народному правительству их тайных приверженцев.
Двойная игра Тито Мелемы несколько раз выручает его, но в конце концов он платится за нее жизнью. Русский критик Дружинин правильно заметил, что Тито Ме-лема — это Цезарь Борджиа в миниатюре. Выведя своих героев на арену общественной деятельности, Элиот сумела гораздо шире раскрыть их достоинства и недостатки, создать образы самоотверженной героини и корыстного интригана и предателя. Этот опыт общественной характеристики основных качеств героя Дж. Элиот попытается развить в своих позднейших романах.
