Детская и юношеская литература представляется в высшей степени противоречивой: наряду с низкопробностью и в большой мере пустопорожностью, литературной и идейно-политической апологетичностью можно найти, и прежде всего с конца 60-х годов, оригинальность художественного языка, глубину мысли, критический взгляд на мир, идейное богатство и совершенство полиграфического искусства. Распространению реакционных воззрений разного происхождения противостояла бесстрашная защита гуманистически-демократических ценностей.
Детская и юношеская литература составляет около пяти процентов всей книжной продукции. Но в работах по истории литературы Германии отмечались, однако, лишь те авторы, которые писали и для взрослых. Детская и юношеская литература не признавалась как часть всей литературы, хотя ее выпускают более 90 специальных издательств, действуют 7 специальных исследовательских учреждений, в 35 университетах и высших школах существуют исследовательские и учебные программы, с 1966 года ежегодно присуждается поддерживаемая государством «Немецкая премия» за книгу для юношества. Направляющую функцию принимают на себя: Международная юношеская библиотека в Мюнхене, действующий с 1955 года Рабочий кружок юношеской литературы при университете им. Иоганна Вольфганга Гёте во Франкфурте-на-Майне. Не считая относительно регулярно появляющихся рецензий в газетах и журналах, издавались объемистые справочники, дававшие сведения о тысячах названий книг. Одним из наиболее заметных достижений в этой области явилась «Энциклопедия детской и юношеской литературы» (в 3-х томах, 1975-1979, ответственный редактор К. Додерер). В числе журналов, регулярно рецензировавших и рецензирующих новые книги для детей и юношества, выделяются «Югендлитератур» (1955-1963), «Цайтшрифт фюр югендли-тератур» (1967-1968) и «Бюллетин Югенд унд Литератур» (издается с 1970 г.).
Как представляется, детская и юношеская литература получает в относительно широких рамках целенаправленную поддержку. В середине 60-х годов появились достойные внимания аналитические работы о литературных и мировоззренческих позициях. Они выявили одну дилемму.
Беспрепятственное осуществление направленных на получение прибыли коммерческих интересов, отказ от последовательной реформы образования, сохранение переживших себя литературно-педагогических принципов и практики педагогики в произведениях детской литературы до 1933 года, почти полное игнорирование антифашистской эмигрантской литературы, как буржуазно-демократического, так и пролетарско-революционного характера, задержали в годы после освобождения от фашизма наступление нового этапа, необходимого для развития реалистической литературы для детей и юношества. Продолжали появляться и появляются книги, которые еще на рубеже нынешнего века побудили Генриха Вольгаста выступить с памфлетом «Убожество нашей литературы для молодежи»; это рассказы и романы К. фон Шмида, С. Вёрис-хёффера, Й. Спири, Э. Ури, М. Тротт и др. Продолжающееся их существование поддерживалось «множеством сочинений... по традиционным рецептам мешанины из гномов и домовых, эльфов, ангелов, цветов, животных, младенцев Иисусов и оживших игрушек» 67 в дополнение к сериям об «упрямой девочке» Гизеле, Урзель, Эльке, Хайди и Беттине. Неприкосновенное существование всего этого под флагом сохранения гуманистического наследия национальной и мировой литературы также является следствием как недостатка конструктивных концепций в отношении литературно-художественного уровня и социальной ценности детской и юношеской литературы, так и все более ширящегося потока бульварной и низкопробной литературы.
В целом, в 50-е годы лишь в отдельных произведениях обозначились попытки к преодолению этого убожества. Сатирическая сказка о животных Эриха Кестнера «Конференция зверей» (1949) - идея ее принадлежит Й. Леп-ману - положила новое начало, однако осталась без непосредственных продолжателей.
Стремление человека к миру показано здесь оригинально, хотя и противоречиво. Через четыре года после последней опустошительной войны грозит новая опасность: человеческий разум, кажется, не в состоянии мудро управлять ходом истории. У животных, напротив, проявляется инстинкт к жизни, который требует ликвидировать «войны, нужду, революции». Чтобы заставить людей одуматься, животные уводят их детей. Дело кончается заключением «договора о вечном мире», по которому отменяются границы, распускаются армии, а учитель становится самым высокопоставленным чиновником.
Богатый выдумками сатирический призыв Кестнера к миру основывается на предложениях моральной реформы, которые из-за своей односторонности ограничивают реалистичность содержания этой сказки.
Сходную тему - с позиции нонконформизма и сомнительной идейной направленности - разрабатывал десятилетием позже Райнер Циммик (род. в 1930 г.) в своей притче «Барабанщики для лучших времен» (1958).
Лишь Джеймсу Крюсу (род. в 1926 г.), выступившему с книгой «Тимм Талер, или Проданный смех» (1962), удалось достигнуть вершины критико-реалистической литературы для детей и юношества. Наряду с X. М. Денне-боргом («Ян и дикая лошадь», 1957; продолжение вышло в 1959 г.) и О. Прой-слером («Разбойник Хотценплотц», 1962) Крюс по сравнению с множеством других публикаций достиг выдающихся успехов. В его произведениях осуществлялись основные гуманистические принципы. Ребенок принимался всерьез, как личность, образно раскрывалось то, что способствовало или мешало его развитию.
Крюс рассказывает о мальчике, который пытается решить социальные и человеческие проблемы в своем родительском доме, продав свой смех одному мультимиллиардеру. Хотя он получил состояние, стал наследником владельца концерна, истинного счастья он не находит, потому что не может примириться с практикой получения прибыли. Собственная рассудительность и солидарная помощь единомышленников вызволили его из сферы влияния капитала и вернули ему его смех.
Основная идея о связи человеческого смеха с «социальной» ролью денег освещает отношения между личностью и обществом, дает также удивительную возможность познакомиться с действием механизма экономической политики монополистического капитализма. Юные читатели приобретают познания не из теоретических экскурсов, а из удачно построенного, полного фантазии художественного содержания, которое захватывает, доставляет удовольствие и заставляет думать. В последующие годы в детской и юношеской литературе Германии не появилось почти ничего похожего 68.
В конце 50-х - начале 60-х годов обозначились весьма различные взгляды на права и задачи литературы для детей и юношества. Ощутимый поворот к действительности сопровождался, однако, реставраторской политизацией прежде всего внутри трех комплексов материала и тем: воспоминания о событиях времен фашизма; судьбы беженцев в конце второй мировой войны; несвобода и притеснение человека в так называемых тоталитарных государствах восточнее «зональной» границы. В книгах Ф. Баля, Й. Бройера, К. Буххольтца, Ф. Гетмана (настоящая фамилия X. Г. Кирш), Н. фон Михалевски, А. М. Миллера, Г. Плате, К. П. Рихтера и других проявились реставраторские, внеисто-ричные, антикоммунистические воззрения, вполне соответствующие официальной политике и препятствовавшие становлению реалистической и критической литературы для детей и юношества.
Это вызвало в середине 60-х годов протесты. Общее недовольство все больше соответствовало плодотворным размышлениям об отношениях между молодежью и обществом. Во второй половине 60-х и к началу 70-х годов возникла литература, предлагавшая юным читателям волнующие вопросы о смысле жизни в мире, раздираемом классовыми противоречиями, и ответы - большей частью альтернативного характера, - произведения, которые отличались несомненным усилением реализма и критики. Все чаще дети и подростки становились литературными героями, которые мучительно воспринимали «неисцелимость» их мира.
Они вступали в конфликты с родителями и учителями, часто находили понимание только у бабушек и дедушек или у нуждающихся в помощи. Они чувствовали себя отданными во власть воспитательных институтов - школы, семьи, церкви. Они ощущали глубокую пропасть между естественным правом на жизнь, провозглашенными нормами поведения и жизненной практикой. Эти молодые люди связывали критику мира взрослых с побуждением внушить уважение к собственным правам.
У Хэртлинга приговор обществу выносит нуждающийся в помощи ребенок, у Моники Шпер (1941-1984) в рассказе «Вон эту дворняжку» (1975) - собака.
Так называемые «сцены с наркотиками» также давали повод привнести социальную критику в детскую и юношескую литературу, как, например, в книгах: Х.-Г. Ноак «Экскурсия» (1971), И. Байер «Экскурсия в неопределенность» (1971), И. Брендер «Ее называли Берри» (1973).
Опыт подростков из трудового мира получал отображение лишь в отдельных случаях. Т. Штокер в книге «Треть дня» (1963) рассказывает о заботах и нуждах молодой фабричной работницы. Почти десять лет спустя - оставляя за скобками анархистские и ультралевацкие сочинения - последовала книга В. Фермана «Попытка бегства» (1971), в которой рассказывалось о том, как один юноша становится сотрудником службы социального обеспечения.
У. Вёльфель в произведении «Серые и зеленые поля» (1970) показывает мир, «который не хорош, но может быть изменен». Эту мысль углубляет Гюнтер Хербургер в своих книгах об электролампочках: «Лампочка может все» (1971), «Лампочка может еще больше» (1971), «Лампочка пробьется» (1975).
Героиней фантастически-рискованных приключений является лампочка, которая располагает неограниченными возможностями, обладая «мужеством космонавта, чувством справедливости Иисуса, прочностью и долговечностью черепахи, энтузиазмом Ленина и красотой детали компьютера». Даже если
Страницы:
1 2
