Антифашистская тема оставалась близкой писателю до конца его дней. С 1953 по 1960 год Хемингуэй несколько раз приезжал в Испанию, куда его впускали с условием, что он будет «помалкивать насчет политики». Очерки о поездке были опубликованы в журнале «Лайф» в 1960 году под названием «Опасное лето». Писатель действительно воздерживался в них от политических суждений, но в тексте очерков, как справедливо отмечала критика (в частности, И. Кашкин), встречаются намеки, позволяющие утверждать, что отношение автора к франкистскому режиму оставалось прежним. В целом же «Опасное лето», будучи великолепным образцом очерковой литературы, не занимает все же заметного места в творчестве Хемингуэя.
Спад творческой активности Хемингуэя в последние десятилетия жизни объясняется, вероятно, не только тяжелым состоянием здоровья, но и тем, что послевоенная действительность во многом обманула ожидания и надежды военного времени. Однако талант Хемингуэя по самой своей природе не мрг не противиться тенденции постепенного затухания.,' Перед смертью писатель создал свою «лебединую песню», гениальную вещь, достойно завершающую его творческий путь, подводящую философский итог его неустанной борьбе за_гуманизм, за красоту и достоинство человеческой жизни. Повесть
«Старик и море» во многих отношениях прямо противоположна последнему роману Хемингуэя, но в ней сведены воедино некоторые лучшие тенденции его творчества, в том числе и такие, которые так или иначе отразились в книге «За рекой, в тени деревьев».
Весной 1936 года Хемингуэй опубликовал в журнале «Эсквайр» очерк, в котором рассказал об эпизоде рыбной ловли в Гольфстриме. Старый рыбак поймал большую рыбу, долго тянувшую лодку. Когда старика нашли, от рыбы, объеденной акулами, мало что осталось, а рыбак в крайнем отчаянии рыдал и не мог успокоиться. Этот подлинный случай составил основу сюжета повести «Старик и море» („Тпе 01Н Мап апа Ше Зеа"). Но повесть так же отличается от очерка, как роман Стендаля от газетной информации. Только в конце 1950 года Хемингуэй принимается за художественную разработку давно найденного сюжета. 7 февраля 1951 года писатель закончил работу над рукописью, но лишь в начале сентября 1952 года повесть была напечатана в журнале «Лайф», а вслед за этим вышла отдельным изданием.
Промедление с разработкой сюжета, а затем с публикацией не было случайным. В одном из своих поздних интервью автор говорил: «Повесть «Старик и море» можно было растянуть больше чем на тысячу страниц: там были бы описаны все жители деревушки, их жизнь, где они родились, как они росли, как они вырастили своих детей и т. д. Другие писатели делают это превосходно. Когда вы пишете, вы ограничены тем, что уже достигнуто в вашей области. И вот я попробовал пойти другим путем. Для начала я выкинул все, без чего мог передать читателю этот опыт. Я хотел, чтобы прочитанное казалось ему пережитым, чтобы у него было такое впечатление, как будто это произошло на самом деле. Задача была очень трудная, и мне пришлось много поработать» '. Как видно, писатель задался не совсем обычной целью: сжать широкое полотно до размеров небольшой повести, но без ущерба для художественных достоинств и существенной идейно-эстетической информации. Особенные, новые для Хемингуэя черты произведения побудили писателя планировать повесть как своеобразный эпилог большой книги. Этим в значительной мере и объясняется промедление с опубликованием «Старика». Повесть получилась во всех отношениях необычной. Читая ее, ясно понимаешь, почему сюжет «выдерживался» писателем четырнадцать лет и почему Хемингуэй придавал этой работе такое значение. Критика очень быстро поняла, что «Старик и море» далеко не простая вещь!
В этой вещи поставлены в обобщенной форме важнейшие темы: человек и природа, внутреннее наполнение жизни, обусловливающее чувство человеческого достоинства, самоощущение человека, другими словами, смысл жизни, преемственность поколений и проекция в будущее. Сама проблематика повести свидетельствует о ее философском характере, отнюдь не умаляя реальности отображенного. В ней все важно, так как все играет значительную роль.
Следуя своим новаторским путем, Хемингуэй до крайности ограничивает и число действующих лиц переднего плана, и число реалий быта. Даже собственно действие происходит от начала до конца без существенных отклонений, что сказывается в четком архитектоническом построении, позволяющем условно разбить произведение на главы, не нарушая хронологии событий. При этом насыщенность повествования такова, что размеры некоторых глав не превышали бы нескольких фраз. В повести речь идет не только о старике или мальчике, но о человеке и человечестве. То, что происходит с рыбаком, оказывается важным для людей вообще, независимо от рода занятий. Самая скудость «реквизита» как бы подчеркивает общечеловеческое значение повести, раскрывающей основы человеческого существования. Потому-то мы и говорим, что все, буквально каждое слово этого произведения, важно, насыщено смыслом и непростым значением. Но, будучи безусловно важными, многочисленные детали повествования важны по-разному.
