Александр Сергеевич Пушкин. Центр русской культуры... Мера нравственных ценностей... О нем написаны сотни монографий, тысячи статей. На что же я, дерзновенный, надеюсь? Что я могу сказать о его творчестве нового? Опять «Мой Пушкин»? И да, и нет. В. Непомнящий в своей работе «Удерживающий теперь» писал об уникальности притяжательной формулы «Мой Пушкин» как культурного явления. Мы не слышали ни о «моем» Шекспире или Сервантесе, ни о «моем» Гоголе или Достоевском. Многие исследователи творчества Пушкина, по мнению Непомнящего, пытаются перевести поэта на близкий себе «язык».
«Мой Пушкин» - не просто мой взгляд, мое мнение, или научная концепция...; «мой Пушкин» - это мой автопортрет, моя система ценностей в практическом приложении, как оно есть на самом деле; «мой Пушкин» - это ворота в мой духовный мир, это моя вера. И все сколько-нибудь серьезные споры на пушкинские темы суть в конечном счете споры аксиологические, противостояния разных образов мира, жизненных позиций и вер». Невероятно, поэтому каждое поколение, да что поколение - каждый человек - имеет свое понимание Пушкина, в зависимости от своего образа мира, жизненной позиции и веры. И чем глубже мы постигаем тайны бытия, тем ближе мы становимся к Истине, воплощенной в пушкинских творениях. Пушкина не зря называют Солнцем русской литературы. Солнце всегда почиталась как главное божество в любом языческом пантеоне. И дело вовсе не в том, был ли Пушкин примерным христианином или не был. Главное то, что пером гения водило вдохновение свыше.
Потому-то его произведения и дышат какой-то неуловимой, скрытой силой, простой и величественной, людей стольких поколений. Как, говоря о Пушкине, избежать субъективности, если «мой Пушкин» это «моя вера»? Непомнящий пишет, «что в духовной, в широком смысле религиозной, сфере именно и лежит то ключевое и фундаментальное, что необходимо для более или менее адекватного, не зависящего от вкусов, понимания Пушкина как текста и как феномена».
- Есть имена, как солнце!
- Имена
- Как музыка!
- Как яблоня в расцвете!
- Я говорю о Пушкине: поэте,
- Действительном в любые времена...
- ...Его хвалить! - пугаюсь повторений...
- Могу ли запах передать сирени?
- Могу ль рукою облако поймать?
- И. Северянин.
Именно с точки зрения ценностей системы христианской культуры мы и попробуем взглянуть на некоторые произведения Пушкина. Академик Евгений Челышев, член Юбилейной комиссии, готовящий празднование двухсотлетия со дня рождения Пушкина подводя итоги пушкиноведения и наличия перспектив его развития, пишет о необходимости непредвзятого прочтения Пушкина, исключающего «вульгарно-социологизаторское толкование его патриотической лирики, спекуляции вокруг пронизывающей все его творчество идеи свободы, без преувеличения его революционных настроений». Челышев пишет о необходимости изучения наследия отечественных пушкинистов-эмигрантов, которые видели истоки творчества Пушкина прежде всего в русской религиозной культуре. Из всех вопросов пушкиноведения менее всего изученным остается его религиозное сознание. Но академик верно предостерегает современных исследователей от другой крайности. Не нужно представлять Пушкина только как «истинного христианина и тем более проповедника церковного благочестия». Пушкин был истинно русской «широкой» натурой в том смысле, что в нем уживались крайности. Но несомненна религиозность поэтического мироощущения поэта. Недаром Тютчев писал о поэте: «Ты был богов орган живой...» Пророческая сила и божественная окрыленность его творчества несомненна.
Герои повести «Барышня-крестьянка», пройдя через сложную «игру любви и случая» воспитываются жизнью. Любовь к «странной крестьянке» помогает Алексею Берестову излечиться от наигранного байронизма, с одной стороны, а с другой стороны, от барской бесцеремонности, с которой привык он «гоняться» за дворовыми девушками. Любовь к смуглой красавице пробуждает в молодом человеке лучшие стороны его натуры, он готов отказаться от законов своей среды - законов дворянской чести - и жениться на крестьянке. Алексей, отдавшись своему поэтическому чувству, забывает о своей разочарованности. В свободном мире природы утрачивают силу законы среды, сюда не доходят «пределы власти родительской».
Отрешенность от законов среды, мнимых законов чести очищает чувства героев от всего наносного, раскрывает истинные их человеческие сущности. Любовный маскарад дал возможность проявиться в героях лучшим качествам их души. Алексей почувствовал ответственность за судьбу их любви, голос совести победил в молодом человеке и сословные предрассудки, и страх остаться без наследства. Ну а Лиза, несмотря на свой веселый нрав, тоже переживает и волнуется не меньше Алексея. «Общественные условности отступают перед свободной игрой молодых сил, перед правдой естественного природного чувства. В этом существо чрезвычайного происшествия, составляющего основу «Барышни-крестьянки».
Рассмотрев «Повести Белкина» через призму понятий морали и нравственности, можно утверждать, что истоки творчества А.С. Пушкина находятся в русской религиозной культуре. В своей работе мы попытались проанализировать поведение героев с точки зрения идеала человечности, который неизменно осознается героями, несмотря ни на какие отступления от него. Поступки героев «Повестей Белкина» отражают напряженную внутреннюю работу героев, совершая которую почти все они вольно или невольно оценивают себя с высоты вечных истин, с той высоты, которая задана человеку при творении и называется совестью.
И хотя некоторые герои преступают законы морали (чести) или, хуже, нравственные законы, нельзя сказать, что они отступают от них. Они вольно или невольно оценивают свои проступки, страданием расплачиваясь за свои ошибки. Совесть в «Повестях Белкина» не только тема, но и творческий элемент, «позволяющий озарить светом Правды падший мир без помощи «моральных» оценок, как бы в полном молчании». Мы видим объективность, а подчас независимость от воли самого героя активного действия совести, которую можно по праву назвать главным действующим лицом «Повестей покойного Ивана Петровича Белкина», написанных Александром Сергеевичем Пушкиным.
